Метаморфозы. Тетралогия - стр. 77

– Ну…

– Икра, семга, ветчина?

– Ветчина, – сказала Сашка, прикинув, что так будет дешевле.

Николай Валерьевич повел плечами. Это был его привычный жест; Сашка не могла отделаться от мысли, что горб доставляет ему неудобство, будто там, под пиджаком за его спиной, что-то свернуто, сложено и примято.

– Саша, кто ваши родители?

Она не ожидала такого вопроса. Впрочем, она не знала, чего и ждать.

– Мама дизайнер… Отца нет.

– Умер?

– Нет. Они развелись, ну… Мы не общаемся много лет.

– Кто вас направил в институт? Фарит?

Сашка сглотнула.

– Да.

Вошел официант, поставил перед Сашкой чашечку кофе, а перед ее собеседником – большую рюмку коньяка. В нескольких десятках сантиметров от Сашкиного носа оказалось блюдо с крохотными бутербродами, где икра и ветчина, колбаса, сыр и семга вели затейливый хоровод в венках из зелени, под желтыми парусами лимонных ломтиков.

Сашка поняла, что очень хочет есть. Причем давно. Сегодня она пропустила обед, а завтракать даже не пыталась. Всюду ей мерещилась эта проклятая килька в томате…

– Голодное студенчество, – как бы про себя заметил Николай Валерьевич. – Взять вам горячего? Котлету? Отбивную? Первое?

– Отбивную… Спасибо.

– На здоровье… Саша, вы представляете, в какой институт поступили и к чему вас готовят?

Сашка проглотила слюну.

– Нет.

Ее собеседник кивнул.

– Меня никто даже не спрашивал! – сказала Сашка с горечью. – Никто не интересовался, хочу я здесь учиться или нет… Меня заставили. Нас не учат, нас дрессируют или зомбируют, просто издеваются, и…

Она осеклась. Николай Валерьевич улыбался – как будто она рассказывала что-то веселое, смешное и чрезвычайно приятное.

– Дело житейское, Саша. Не хотите учиться? А чего вы хотите? Загляните себе в душу – и поймете: хочется вам в основном гулять и развлекаться. Любая учеба – принуждение. Любая культура – принуждение, увы. Вы внутренне незрелы, поэтому вас надо заставлять, и заставлять жестоко. Вот вы все ненавидите Фарита… а, в общем-то, зря.

У Сашки пропал аппетит. Она сидела, низко опустив голову.

– Ну-ну, – тихо сказал горбун. – Не обижайтесь. Вы-то одна из лучших, Саша. И ждет вас большое интересное будущее. По-настоящему большое. Кушайте, а?

Сашка через силу прожевала бутерброд. Отбивную съела наполовину, гарнир оставила. Выпила остывший кофе и еще один, горячий, а потом еще большую чашку чая с лимоном. Николай Валерьевич прихлебывал коньяк и смотрел на нее через стол. Зрачки у него были неестественно узкие, как маковые зерна, – и в полутьме, и на свету.

– Я буду преподавать у вас на втором курсе, – сказал горбун. – И потом на третьем. Я очень рассчитываю на вас. Мне будет интересно с вами работать… Олег Борисович много задает?