Метаморфозы. Тетралогия - стр. 22

Сашка бежала, привычно огибая лужи. Иван два раза поскользнулся, один раз проломил тонкий лед и вляпался в воду. Но не отставал.

– Ты каждый день бегаешь? – спросил, задыхаясь, на бегу. – У меня дед, ну, у него бессонница, он собаку выгуливает, говорит: девчонка из вашего класса каждый день гоняет как сумасшедшая в пять утра… Ой!

Он споткнулся о выступающий корень и чуть не упал.

– Ты спортом занялась? Что-то я не замечал за тобой… Или волю тренируешь?

– Тренирую.

– Я так и подумал почему-то… – Они пробежали всего два круга, но Иван уже запыхался.

– А ты? – соизволила спросить Сашка. – Ты что тренируешь?

– Тоже волю, – серьезно ответил Конь. – Лежал бы сейчас в постельке, дрыхнул бы…

Он замедлил шаг.

– Может, хватит?

Сашка остановилась.

Небо было усыпано звездами, яркими, как подсвеченные прожектором стразы. Иван раскраснелся, тяжело дышал, смотрел нахально и весело.

– Странная ты, Самохина. Вещь в себе. Человек в футляре. Теперь еще бегаешь. Дед говорит – каждый день, в пять утра… Может, ты закодированная принцесса?

Он говорил, чуть усмехаясь, нервничал и боялся показаться смешным. Он сам был «вещь в себе», мальчик, нацеленный на успех. Победитель олимпиад и пожиратель фантастики, скуластый, с темными вьющимися волосами, в рубашках, всегда тщательно выглаженных матерью и сестрой, щеголь, в шестнадцать лет умеющий повязывать галстук тремя способами…

Сашка смотрела на него и думала только об одном: сейчас ей надо пойти в кусты. Немедленно. Иначе ритуал будет нарушен, да и до дома она, если честно, уже не дойдет.

– Конь, подожди меня у входа.

Он не понял. Продолжал говорить, лукаво улыбаясь в полумраке, нес ерунду про закодированную принцессу и о том, что ее необходимо раскодировать.

– Конь, иди и подожди меня! Я сейчас приду!

Он не понимал. Идиот. Самодовольный болтун. Время шло, пробежка закончилась, но ритуал не был завершен.

– Мне надо в кустики! – выкрикнула Сашка. – Пописать мне надо, понял?

Когда Сашка вышла из парка, у входа никого не было. Ни старичка с собакой, ни Конева. Только цепочки следов тянулись по заиндевелой траве.

Валентин уехал. Сашка понадеялась – навсегда, но не тут-то было. Новый год они встречали втроем – в семейной атмосфере, с шампанским, с елочкой, которую мама наряжала сама и Сашку даже не подпускала.

Всю ночь во дворе бахали петарды. В половине пятого утра, когда мама и Валентин все еще смотрели по тридесятому местному каналу «Иронию судьбы», Сашка надела сапоги (бегать по снегу в кроссовках она не решалась) и намотала шарф поверх куртки.

– Ты все-таки идешь? – спросил из комнаты Валентин. – Ну и характер у тебя, Александра, завидую…