Метадао. Управление подсознанием - стр. 5

Одиночество ребенка. Конечно же, меня называли все, кому не лень (включая родителей) неуклюжей коровой, а иногда и просто уродом. В то время это не называли буллингом, для многих это был нормальный стиль общения. И я тогда не понимала причин раскоординации и плохой контролируемости движений. Это было по-детски обидно, и я была плаксой. Меня постоянно выгоняли из игр за неуклюжесть.

У меня были вполне обычные для страны того времени психологические травмы: вина, стыд, постоянная тревога, страх оказаться жертвой насилия (криминальный район), суицидальные мысли, нежелание жить в парадоксальной реальности. Постоянное недоверие и предательство от взрослых, унижение по гендерному вопросу, угроза, а иногда и попытки сексуального насилия, начиная с 4-5 лет.

Одиночество – все эти вопросы ребенку доставались на его полное усмотрение. Ни родители, ни школа, ни милиция не были защитой или поддержкой ребенка-девочка перед лицом взрослого сексуального преследования.

Радости. Встреча с дао. Разумеется, я, как все дети, прыгала, бегала, занималась спортом, хотя способностей к спорты у меня было чуть больше нуля. Но я продолжала восстанавливать свои потери.

И однажды, мне было двеннадцать, тренер легкой атлетики даже вызвала меня, чтобы я показала другим ученикам, как правильно исполнять прыжок в длину. Это был такой прыжок, когда ты в воздухе делаешь три шага. Это удлинняет прыжок.

Я отталкивалась и летела, как во сне, абсолютно легкая, пустая, словно облако и двигалась, как в добром сне, невесомо и радостно. Абсолютная свобода. Состояние полета, восторга – было моей нагадой за долгое упорство и глубину изучения движения. В то время ценились скорее усилия, а не результаты, а потому дети редко были свободны от блоков. Мне с моими травмами скорее повезло, если бы я не искала постоянно свободы в движении, я бы многое не поняла об устройстве психотела.

Это был первый опыт выполнения сложного движения на полном расслаблении – позже, когда я начала заниматься в даосской школе, память об этом великолепном, волшебном по ощущениям прыжке очень пригодилась мне. Хотя я и там была двоечницей – с годами искажения тела увеличивались: тело росло, а шрам на шее – нет, он нарушал систему фасций, жил, напряжений. Это было очень мучительно эмоционально: жить, когда все в твоем теле тебя бесит – дыхание, движения, эмоциональное состояние.

Психотравмы – это нормально. Не думаю, что я в своих муках уникальна – многие люди по-своему травмированы абьюзом, невнимательностью к состоянию тела. У их родителей так много проблем и так мало знаний, что трудно повесить на них ответственность. И они тоже чьи-то травмированные дети. Тем не менее, такой факт существует, мы должны восстанавливать себя из травм, и я рассказываю о своем пути осознавания для кого-то, кому это может помочь.