Место встречи изменить нельзя (сборник) - стр. 82

– Тогда ладно. Разбивай.

– Пирамиду или американку?

– Пирамиду.

Жеглов взял кусок мела, аккуратно натер набойку кия, плавными круговыми движениями намелил его и вытянул перед собой, примерил на глазок прямизну, потом повернулся к Грише и сказал:

– Иди к директору бильярдной, там есть телефон, позвони к нам в контору и скажи, чтобы Пасюк с Тараскиным ехали сюда, как только объявятся. Встретишь их у входа.

– Вы бы, гражданин Жеглов, скинули пиджачок, а то вам не с руки играть-то будет. Или вы за пушку свою опасаетесь? – вежливо спросил Копченый.

– Не учи ученого, – дипломатично ответил Жеглов. – И о пушке моей не заботься. Давай начинай…

Копченый не ударил шаром в пирамиду, а толкнул его о борт, шар плавно откатился и еле-еле растолкал укладку. Жеглов присел, глазом прикинул линию к средней лузе и бархатным неощутимым толчком направил туда шестерку.

– С почином вас, Глеб Георгиевич, – сказал Копченый. – Мне надо было у вас фору попросить…

– А мне безразлично, просил бы ты али нет, – я по пятницам не подаю. – Жеглов снова ударил, но на этот раз довольно сильно, и бил он поперек стола с левой руки, и, вкатив крученый шар, довольно засмеялся: – Очень глубоко смири свою душу, ибо будущее человека тлен…

Я завороженно смотрел, как свой шар, крестовик, оттянулся обратно к Жеглову, на свободную сторону стола, так, чтобы ему бить было удобнее. Но третий удар не вышел – желтый колобок шара прокатился по ослепительной зелени сукна, ткнулся в жерло лузы и вылетел обратно.

Копченый нырнул в освещенный квадрат над бильярдом и почти лег на стол, стараясь достать дальний шар – такой соблазнительный прямой перед узким устьицем лузы.

– Ноги с бильярда! – скомандовал Жеглов. – Ты в валенках сюда ходи, не видно будет, что у тебя копыта над полом висят!

Копченый сполз со стола и заново стал умащиваться удобнее и уже совсем было пристроился ударить, когда Жеглов негромко сказал у него над ухом:

– Ты где взял браслетик?

Вздрогнул Копченый, рука сорвалась, кий скользнул по шару – тот мимо лузы прокатился, тюкнулся о борт и замер.

– Какой браслетик?

– Что ж ты киксуешь? Я тебе покиксую! Туза в угол направо! – заказал Жеглов, очень мягко вкатил шар и пояснил: – Золотой браслет в виде ящерицы червленой с одним изумрудным глазом.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, начальник! – ответил Копченый, светя своими голубыми доверчивыми глазами. Встреть я его здесь случайно, голову бы дал на отрез, что это не вор «жуковатый», а студент-заочник, отличник, скромный производственник и спортсмен-общественник.

– Понятия, значит, не имеешь?.. – протянул Жеглов. – Ну, тогда поедем мы сейчас к нам, и я с тобой вот так поговорю! – И он вдруг чудовищной силы ударом с треском загнал шар в середину. – Вот какой у меня с тобой сейчас разговор произойдет! – приговаривал Жеглов, скользя мягко в своих сияющих сапогах вокруг стола и нанося новый ужасный удар, от которого зазвенела и затряслась луза. – Десятку в угол! Поговорю я с тобой вот так, сердечно, вразумительно, чтобы до тебя дошел мой вопрос – до ума, до сердца, до печенок, до почек и всего остального твоего гнилого ливера! Поиграешь со мной – сразу сообразишь, что это тебе не Маньку Облигацию до потери пульса лупить… Абриколь семеркой налево!