Место, где все заканчивается - стр. 32

Маша не возражала. Толя мог бы высказаться против, с лица его все еще не сошло выражение сомнения в правильности этих действий.

Стас, держа в правой руке пистолет, левой рукой осторожно открыл дверь и проскользнул в прихожую. Маша и Толя Волохов последовали за ним.

Квартира была однокомнатная, скудно обставленная. Несколько шкафов, тумба, на ней – телевизор, кровать. Медбрат Лукьянов лежал на кровати – навзничь, раскинув руки. Остекленевшие глаза смотрели в потолок. Одет он был в рубашку цвета хаки, черную кофту и заношенные джинсы. На полу валялась пустая бутылка из-под водки. На тумбочке стоял стакан.

Толя Волохов подошел к кровати и пощупал шею медбрата.

– Он мертв? – спросил Стас.

– Мертвее не бывает, – ответил Толя.

Данилов опустил пистолет, вздохнул:

– Мы опоздали.

– Да, похоже на то.

Стас повернулся к Маше.

– По-моему, картина ясна, – сказал он. – Кто-то нанял Лукьянова, чтобы тот убил Черновца. Лукьянов выполнил заказ. А потом его самого шлепнули. Убрали свидетеля.

Маша задумчиво наморщила лоб, поразмыслила несколько секунд, после чего покачала головой:

– Нет.

– Что – нет? – не понял Стас.

– Не клеится. Во-первых, нанимать для убийства непрофессионала – это большой риск. Во-вторых, Лукьянов не покинул клинику сразу же после убийства, хотя мог это сделать.

– Это как раз можно объяснить, – сказал Стас. – Парень не хотел привлекать к себе внимание.

– Допустим. Хотя… – Маша посмотрела на труп медбрата. – Убийство было обставлено слишком уж нарочито. У нас и в мыслях не было, что это несчастный случай, верно?

Толя и Стас взглянули друг на друга и усмехнулись. Маша сделала вид, что не заметила этого переглядывания.

– По крайней мере, у меня не было точно, – сказала она. – Кроме того, ты забыл, как лихо Лукьянов сиганул в окно с третьего этажа. И главное – насколько удачно он приземлился.

Стас пожал плечами:

– Повезло. Такое бывает даже с эдакими увальнями.

– А потом он просто исчез, – продолжила Маша. – Растворился в воздухе, как ты метко выразился. И не оставил никаких следов, кроме обрывка толстовки.

– Вот видишь, – сказал Стас. – Кое-что он нам все-таки оставил. Вообще, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь?

Маша открыла было рот, собираясь высказать догадку, которая пришла ей на ум, но в этот момент Толя, стоявший рядом с трупом, окликнул их:

– Ребят! Идите-ка сюда!

Маша и Стас подошли. Толя расстегнул пуговицы рубашки медбрата, затем раздвинул края, обнажив жирную бледную грудь. Маша тихонько ахнула, а Стас присвистнул. На груди Лукьянова красовалась татуировка: четыре маленьких квадрати-ка по углам большого квадрата, а между ними – замысловатый узор из точек и линий.