Место - стр. 72
– Совершенно ясно, – говорил Орлов, – что шабаш вокруг Арского раздули евреи… Сами они русского языка не знают и слишком уж открыто его ненавидят… Точно как в старой, но не утратившей сегодня соли пародии Буркова. – И он продекламировал шепеляво и картаво: – «Я с пеною у рта бездарно сочинял в стихах бездарных вопли и угрозы, хрипел, шипел, плевался и глотал с проклятием еврейской злобы слезы…» Да, слишком злобны их слезы, а наши почетные евреи умеют это сделать почувствительней, помягче, понациональней… Вот они и разводят шабаш вокруг Арского и компании… Причем, главным образом, эти… С русско-украинскими фамилиями.
– Это точно, – чокаясь с Зинаидой Васильевной, сказал Иван Пантелеевич, – они теперь все Иваны Ивановичи, Степаны Степановичи.
Этот техник-выдвиженец явно выделялся из остальных примитивностью и грубостью суждения. По-моему, он шокировал Илиодора.
– Удивительное дело, – сказал Орлов, – до чего все-таки прогнила и обюрократилась партийная верхушка… От начала и до конца… Мой отец такой же… Шехтмана или прочего Рабиновича (оборот из известного сатирического романа. При этом обороте один из компании, Лысиков, бедный студент, явно ищущий покровительства Орлова, засмеялся), прочего Рабиновича, – повторил Орлов, – стараются не брать… Не давать ему возможностей… Но стоит Рабиновичу стать Ивановым или Иваненко, так все дороги открыты… Всюду Ивановы сидят, а русского найти невозможно.
– Они даже под армян подделываются, – смеясь, сказал Лысиков, – помню, был у нас пацан такой, Антонян-еврей…
– Ребята, – сказал Савчук, – между прочим, я готовлю сейчас курсовую работу и наткнулся на очень любопытную вещь… Листовка полтавской организации «Народная воля», где приветствуются еврейские погромы как признак пробуждения народных масс от политической спячки…
– Ну, потом народовольцы отошли от такой программы, – сказал черноволосый парень, имя и фамилию которого я не запомнил.
– Потому что организация объевреилась, – быстро ответил Савчук.
– Никто с тобой не спорит, – сказал черноволосый, – вся революция объевреилась… В этом ее трагедия… В этом крушение надежд… Помнишь мечты Шевченко?.. «Тай нема краше, як на наший Вкраини, что нема жида, что нема пана и Унии не буде…»
– Между прочим, – сказал Савчук, – эту надпись намечалось выбить на пьедестале памятника Богдану Хмельницкому. А под копытами коня Хмельницкого поляк и еврей, сжимающий награбленную церковную утварь… Однако Александр Третий запретил и потребовал изменить проект… В знак протеста автор проекта скульптор Микешин, русский патриот, отказался даже присутствовать на открытии памятника.