Месть сыновей викинга - стр. 5
То, что я говорил на его наречии, не убедило седобородого. Быть может, ему было известно, что лишь тэны и олдермены имеют право выезжать за пределы своих владений. Бочка у меня под ногами скрипнула. Петля стиснула шею.
– Монастырь святого Кутберта отсюда гораздо ближе, чем Эофорвик, – продолжал я, опасаясь, что благосклонность богов оказалась недолговечной и уже миновала, как часто бывает. – Это самый богатый монастырь во всей округе. Монахи хранят у себя реликвии из литого серебра. Книжные оклады с вставками из драгоценных камней. Позолоченные кубки с жемчугами.
– Эка невидаль.
Выражение лица седобородого воина оставалось безразличным. Он на секунду задумался, затем обернулся и крикнул:
– Ильва!
К нему подошел широкоплечий викинг, единственный безбородый из всего отряда. Его светлые волосы выбивались из-под шлема свалявшимися клоками.
– Ильва, как обстоят дела с сокровищами в монастыре святого Кутберта?
Известно, что викинги часто носят странные имена, но когда безбородый воин ответил, я выпучил глаза. Его голос оказался светлым и певучим. Это был женский голос.
– Серебряные блюда из монастыря украшают стены зала в моем доме, – сказала она. – Из тамошних кубков я каждую зиму пью медовуху. В серебряном сундуке с красным драгоценным камнем моя мать хранит свою одежду, а перед большим бронзовым зеркалом подолгу сидит по утрам моя сестра, хотя едва ли то, что она в нем видит, способно вызвать у кого-то восхищение. Но какое тебе дело до этих сокровищ?
Отвечая, женщина сняла шлем, обнаружив отсутствие какой бы то ни было красоты. Под шлемом скрывалось грубое и угловатое лицо, изрытые оспинами щеки и мелкие близко посаженные глаза. Под сдавливающей грудную клетку кольчугой не было и намека на женские формы. Да и возраста она была не юного – на вид около двадцати пяти.
– Просто этот деревенский парнишка утверждает, – сказал Седобородый, – что у монахов святого Кутберта еще осталось немало всякого добра, то есть десять лет назад ты вынесла оттуда далеко не все.
Я привлек к себе внимание. Вся шайка стянулась к дубу. Они изумленно разглядывали меня, хотя я выглядел отнюдь не так необычно, как они сами.
Все мужчины носили длинные волосы и бороды. Их одежда и вооружение свидетельствовали о привычке промышлять грабежом. На головах у некоторых были непонятные головные уборы с шишками и отверстиями, другие предпочитали вовсе не покрывать голову, третьи же, как Седобородый и Ильва, красовались в искусно изготовленных шлемах с узорами и защитой для глаз. Оружие у них было таким же разномастным, как и одежда; мозолистые руки удерживали резные железные топоры и копья, соседствующие с вложенными в серебряные ножны тонкими франкскими или ирландскими стальными мечами с крестообразными рукоятями. Если бы эта бравая дружина только что, за пару мгновений, не вырезала население нашей деревушки, их можно было бы принять за труппу странствующих скоморохов.