Месть Русалки - стр. 2
Зная, что ждёт её ребёнка, оставь она её здесь, – мужчины уже предлагали деньги за ночь с девочкой, – женщина спланировала побег из борделя. В один из шумных вечеров с кабаре, как обычно, собралось большое количество гостей. Девочки все были при клиентах, хозяин борделя только и успевал выказывать любезности полезным для него людям с высоким положением. Зная о таком предстоящем вечере, мать Калисы воспользовалась возможностью, собрав накопления и драгоценности, подаренные ей в оплату, забрала дочь и выскользнула через чёрный ход. Им обычно пользовались известные или состоятельные личности, не желающие огласки своего времяпрепровождения. Неподалёку от борделя их уже ожидала заранее оплаченная повозка с извозчиком. Он пересёк город очень быстро – сам опасался последствий. Довёз их до соседнего поселения, там они пересели на корабль и отплыли к новым берегам.
После смены ночлежки в пригороде и комнаты без печи в деревне приглянулась им зелёная местность, что была на окраине поля, которое простиралось между двух соседствующих городов. Удачно там расположился на границе небольшой деревянный мотель, крыша его была выкрашена белой краской, это помогало постройке не нагреваться во время сильного солнцепёка.
Хозяин, мужчина среднего роста с уже седыми висками, с удовольствием принял двух дам к себе в жильцы. Оплатив проживание на год вперёд, мать Калисы предложила себя в качестве платы за ближайшие месяцы. Деньги, что уже были внесены, попросила принимать в расчёт, только когда дочь останется там одна. О своей болезни она умолчала.
Мужчина влюбился в Элеонор, так звали мать Калисы. В борделе она была известна как леди Лола, уже и сама забыв об имени, данном родителями, всем так и представлялась. Ему, чувства к которому стали взаимны, она открыла настоящее имя, фамилию, происхождение. За короткий период, что они провели вместе, мужчина стал считать их своей семьёй. Но, к сожалению, вскоре тоже занемог. Долго они держались ради Калисы, но накануне девятнадцатилетия девушки оба отошли в мир иной. Перед этим, дабы обезопасить место, распустили всех постояльцев. Оставшаяся в полном одиночестве, она стала выходить в город, чтобы хоть как‑то зарабатывать себе на жизнь. Накопления ей, конечно, оставили, но даже обладая разумом шестилетнего ребёнка, она понимала, что они могут закончиться.
Бралась девушка за любую работу: стирка простыней, сбор овощей под палящим солнцем, даже уборкой навоза не брезговала. Редко кто платил хорошо, в основном пользовались слабоумием и копейки выдавали за достойную оплату её труда. Чуть погодя, проследив, где живёт красавица, стали наведываться к ней мужики. Справив нужду далеко не ласковым способом, после вымещали на ней злость, мол, почему та не восхваляет их способности и не встречает их приветственной улыбкой, а скулит и жалуется ещё. Всё чаще тело Калисы покрывалось синяками и кровоподтёками, иногда страдало и лицо. В глубине души она мирилась со своими ранами, ведь после этого к ней на какое‑то время теряли интерес, и в эти редкие дни она могла оставаться дома одна, не подвергаясь унижению.