Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама! - стр. 8

– Гербальд! – возмутилась Матильда. – Скажи уже, как есть!

– Я подслушал, что один из чародеев подозревает, что проклятие временное… – заметил Гербальд.

– И оно спадет? – спросила я, чувствуя, как внутри расправляются крылья надежды.

– Не совсем… Я слышал, как маги обсуждали обратный отсчет. Если вдруг увидим что-то необычное, то это сработал обратный отсчет до… – Гербальд скорбно умолк.

Только этого нам не хватало!

Есть семьи, которые объединяются общим горем. А есть те, которые распадаются тут же. Словно только и ждали подходящего момента.

Сегодня жизнь проверила на прочность наш некогда счастливый брак. И он оказался таким хрупким, что ссыпался в ее руках.

Наш дом в столице был наполнен антиквариатом, тяжелыми шторами и тайнами. Роскошный, изысканный, он казался полной чашей, вызывая зависть гостей и соседей.

Северин был главой тайной канцелярии, и его обязанности часто забирали его из дома. Он возвращался поздно, уставший и раздраженный. Я, сидя в своей комнате, слышала, как он ругается с прислугой и грохочет дверьми. Но я любила его! Любила его ворчание, любила его красивые глаза, улыбку.

И сейчас, я пыталась осознать тот факт, что могущественный, сильный мужчина, который не пасовал ни перед какими трудностями, просто слился, узнав о проклятии сына.

Пока что у меня в голове не укладывалось то, что произошло. Я все еще не могла поверить, что это – не сон. Я все еще не могла поверить, что он столкнул меня с лестницы, перешагнул и пошел дальше.

Если я сейчас начну думать об этом, то сойду с ума.

Я прошла мимо зеркала и посмотрела на свое отражение. На меня уныло пялилась жалкая женщина с опущенными от бессилия плечами. От меня веяло горем, болью и усталостью. Мои глаза скрывали глубокие морщины от бесконечных ссор с мужем, случившихся за последнюю неделю нашего брака. Но морщины – ерунда по сравнению со шрамами на сердце, которые оставили страшные слова, обрушившиеся на мою голову.

Проглотив горький ком, я сжала кулаки, глядя в зеркало и расправила плечи.

– Я справлюсь! – шевельнула губами я.

Кто-то должен был сказать мне эти слова. Но, поскольку, сказать было некому, пришлось самой стать этим “кто-то”.

Приоткрыв дверь в комнату, я бесшумно скользнула в нее.

Роуз лежал в постели, лицо бледное, словно от лихорадки. Неподвижный, податливый, словно тряпичная кукла.

Мой сын, так и не открыл глаза, когда я присела к нему на кровать. На ковре остались следы, валялись обрывки бумаги… Пустой флакончик тоже потерялся в ворсе ковра.

Цветы, которые стояли в комнате – завяли и превратились в сушеный сморщенный гербарий. Рядом с вазой лежали опавшие лепестки и листья.