Месть под острым соусом - стр. 31
- Дима, думаешь, мне могут дать реальный срок?
- Кто его знает? Отец сказал, что семья там влиятельная, в городе их фамилия хорошо известна, наверняка связи есть везде. Если захотят тебя наказать, то могут добиться и реального срока.
- И что, твой папа никак не может мне помочь? Я же не чужой человек ему.
- Маша, ну и не родная ведь пока.
- Да как же так, если я ношу его внука? Или внучку, – рука непроизвольно ложится на живот.
- Он не отказывается от внука, но боится за свою репутацию. Ты же знаешь, что скоро выборы, а он баллотируется по мажоритарному округу, тут каждое, даже самое мелкое пятно на биографии может стоить ему карьеры. Мы не имеем права рисковать. А вот если он пройдёт, то в случае плохого исхода суда постарается посодействовать, чтобы тебя выпустили условно-досрочно.
- Ты спрашивал у него про деньги на адвоката? А то бесплатный адвокат – совсем неопытная девочка. Мне бы для подстраховки нанять кого-то позубастее.
- Нет у него свободных денег. Говорит, что всё в деле крутится. А в связи с выборами он не хочет светить лишними средствами. Да что ты переживаешь? Не посадят тебя! Разве что штраф какой-то присудят. Но с этим, думаю, отец должен помочь.
Возможно, Димин отец поступает правильно, я вижу логику в его поступке. Ему во что бы то ни стало нужно выиграть выборы, а невестка-уголовница в идиллию его семьи не вписывается никак.
Но почему-то мне кажется, что у него достаточно влияния, чтобы помочь мне выкарабкаться из западни, в которую я угодила. На его стороне деньги, связи и статус. Если бы мы с Димой расписались и я официально стала Рогозиной, то и отношение у следствия ко мне наверняка было бы иное, и для суда это было бы серьёзным смягчающим обстоятельством. Если бы он нанял мне хорошего адвоката… Тогда с меня бы сняли обвинение или дали условно, и все от этого только выиграли бы. Но он, вероятно, боится использовать даже косвенные рычаги давления на суд. Он позиционирует себя честным политиком и не хочет создавать прецедента, чтобы в нём усомнились избиратели. А что будет при этом со мной – не так важно. И что будет с моим ребёнком, его внуком? Неужели карьера политика стоит того, чтобы жертвовать благополучием малыша?
Почему Дима идёт на поводу у отца? Почему не объяснит, что я отчаянно нуждаюсь в помощи и больше мне её ждать неоткуда? Если они бросят меня на произвол судьбы, то может пострадать ребёнок.
Разговор с женихом выбивает из колеи. Я нервничаю, хотя врач мне строго-настрого запретил волноваться. Спустя несколько часов начинает тянуть живот. Со временем боль не утихает, приходится вызывать «скорую».