Месть - стр. 18
Сергей внимательно слушал Андрея Михайловича. По нему было заметно, как он относится к словам мужчины. Где‑то он кивал, а где‑то хмурился. Высказывания Андрея Михайловича не проходили мимо, Сергей активно реагировал на них.
– Мы будем делать то, что нам предначертано. – сказал психолог. – Как гравитация притягивает нас к Земле, как солнце дарит свои лучи, так и мы, люди, просто существуем, и единственное, что нам остается делать, – жить. Ни у чего нет смысла. Смыслом что‑то наделяем мы сами. И если тишина, которая слушает твои мысли, – Бог, то так тому и быть. Я считаю, что нет никаких проблем в том, что человек во что‑то верит. Но эта вера становится проблемой, если человек заставляет верить в нее других. – Сергей вышел из-за кресла. – Я приглашаю к себе клиентов для того, чтобы не учить их жизни, я приглашаю к себе клиентов, чтобы они ответили себе сами, как им лучше жить. Мир многообразен, и представления о мире тоже. Я за живой ум. И пускай тебя не обманывают мои сертификаты за твоей спиной. Это лишь мнения других людей. Я услышал их и сформировал свое. Мне хорошо в мире своих концепций. Если тебе хорошо в своем, то давай закончим нашу беседу и разойдемся подобру-поздорову.
Андрей Михайлович кивнул Сергею. Он засунул руку в карман шорт и достал оттуда спичечный коробок.
– Догадываешься, что тут? – поинтересовался Андрей Михайлович и хорошенько потряс коробок у своего уха. – Живой.
Сергей, кажется, понял, что Андрей Михайлович принес в его кабинет, но все равно сказал:
– Я уже говорил, что не люблю играть в «угадайку».
Посетитель приоткрыл коробок и показал его содержимое психологу, тот сел в кресло.
– Ты хочешь, чтобы я его съел? – после небольшой паузы ответил он.
– Если я попрошу тебя съесть жука, то я проиграю, – сказал Андрей Михайлович, – тогда мы с тобой будем одинаково слепые. Ты же помнишь, чему учил Ганди: «Принцип „око за око“ сделает весь мир слепым». Я не хочу уподобляться твоей слепоте. – Он положил спичечный коробок между чайником и блюдцем с печеньями. – То, что я не потребую того, что ты однажды потребовал от меня, причинит тебе больше страданий. Я оставлю его тут, и мы с тобой разойдемся. Подобру-поздорову!
Сергей, не отводя глаз, смотрел на спичечный коробок на металлическом подносе. Слова Андрея Михайловича были где‑то далеко, перед ним всплыло уже забытое воспоминание – хруст жука на весь корпус летнего лагеря. Он тогда сам сильно испугался и долго винил себя за то, что заставил сделать Андрея.
– Ну а теперь я, пожалуй, оставлю тебя, а то секретарша твоя, небось, вконец распереживалась.