Месть Лауры Майнгрэв - стр. 39

Она завернулась в толстый махровый халат и пошла к себе. Бухнувшись на широкую мягкую кровать, Нэнси закрыла глаза и постаралась заснуть. Но в голове крутилась карусель из мыслей и никак не давала ей покоя. «Почему я такая, что со мной? – Кружилось в ее голове. – Я никогда не была такой, я была другая. А теперь постарела, стала никому не нужной, семья разрушена, дочь, словно посторонняя, муж уже давно чужой человек, а друзья… у всех свои дела, проблемы, все заняты. Всем не до меня!».

Нэнси встала. Она пошарила в ящике трюмо. Где-то здесь было снотворное. Нужно обязательно заснуть, чтобы отвязаться от всех этих мыслей. Иначе она сойдет с ума. Нэнси выковырнула несколько таблеток. Как назло не было воды, только ваза с вчерашними розами. Она бросила их в окно и глотнула прямо из вазы. Голова постепенно тяжелела, и Нэнси погрузилась в теплый ватный туман сна

Томми делал большие успехи. Жесткий режим и контроль со стороны Лауры и профессора явно шли ему на пользу. Но Томми скучал. Ему претило это нудное сольфеджио, бесконечные упражнения с голосом и все те ограничения, с которыми сталкивается любой будущий певец.

Веселая разнузданная жизнь влекла его с необъяснимой силой. Томми казалось, что он уже достиг всего, что нужно для блестящей певческой карьеры, и он, как молодой зверь, рвался на волю. Лаура прекрасно понимала его, но понимала и то, что, если он сорвется, он не доведет учебу до конца. А этого допустить она не могла. Ее никогда не баловали, и все, чего она достигла, было плодом ее труда и таланта. Это она старалась привить и Томми, постоянно внушая ему, что легкие деньги не задерживаются в руках и не идут на пользу. Томми слушал рассеянно. Он не любил нотаций. Куда как лучше, когда Лаура вела его в какой-нибудь клуб, где представляла его, как будущую звезду, где он мог блеснуть верхним «до» и сорвать восхищенные аплодисменты и взгляды дам, а потом скромно и незаметно удалиться, чтобы назавтра заставить говорить о нем в других местах, вызывая безудержное любопытство остальных. Это была лучшая реклама для Томми. Хитрая Лаура прекрасно понимала это, но держала его на поводке, не давая никакой самостоятельности, и делала это крайне редко, чтобы не испортить своего воспитанника раньше времени.

Они подружились. Лаура сумела осуществить свой план. Она, действительно, молодела в его обществе и искренне интересовалась тем, что увлекало его. Однако, жизненный опыт научил ее осторожности, и она, незаметно, словно старый лоцман, умело вела его сквозь мели и рифы высшего света. Томми и представить не мог, насколько Лаура облегчила ему путь к славе, и принимал все, как должное. Втайне он очень гордился собой и мечтал взлететь стремительно и ярко. Лаура тихонько и ласково придерживала его, зная, что еще не время. Томми никак не мог определить, кто он ей и зачем так нужен. Она вела себя с ним, как подружка, без всякого превосходства и менторства, но и без намеков на что-то более близкое, чего обычно ждут в таких случаях. Томми менялся на глазах. Хорошая жизнь, добротное образование, умные книги и фильмы, а главное интеллигентное общество, в которое ввела его Лаура, сделали свое дело. Теперь никто уже не мог заподозрить в нем того смутьяна, которым он был еще менее года назад. В нем проснулось здоровое мужское честолюбие. И чем тверже он начинал стоять на ногах, тем больше ему хотелось уйти от опеки и стать самостоятельным. Ему не хватало мужского общества, и он интуитивно искал того, кто мог бы дать ему настоящий пример истинного мужского поведения. Обычно в таких случаях сыновьям на помощь приходят отцы или старшие братья, но у Томми их не было и приходилось искать чего-то на стороне. Именно это и пугало Лауру.