Мессианский квадрат - стр. 26
Мы простились с Андреем и пошли к остановке.
***
– Ну так как, идем завтра к Пинхасу? – напомнила Сарит.
Я не был в восторге от этой идеи: религиозному парню приходить в гости к уважаемому ученому в сопровождении легкомысленной девчонки, которая завирается, увлекается, не к месту хохочет… что он обо мне подумает?
– Мы с ним утром встречаемся, – у меня еще была надежда отговорить ее. – Ты еще в школе будешь.
– Опять ты за свое! – взбунтовалась Сарит. – Нечего там делать, в этой твоей школе!
– Как это нечего? А аттестат зрелости? А твое будущее?
– Немедленно выключи «папочку», – с иронией сказала Сарит, – я иду – и все тут! Знакомство с профессором гораздо полезнее для моего будущего… Так где и когда мы встречаемся? – спросила она легко и уверенно, как будто вопрос уже решен. Возражений не допускалось.
Хотя у меня и было неопределенное предчувствие, что это знакомство до добра не доведет, но я сдался.
***
Несмотря на мои опасения, все прошло гладко. Знакомясь с Сарит, Пинхас приветливо кивнул ей головой и больше уже не обращал на нее внимания. Выставив на журнальный столик чай с шоколадными конфетами, он усадил нас на диван, а сам сел на стул напротив.
– Андрей улетел в Россию. Сарит – вместо него. Мы хотели бы узнать побольше о ессеях и вообще о том времени.
– Что вас конкретно интересует?
– Нас, например, удивляет сходство между Учителем Праведности и Иисусом. И тот и другой говорят о себе в превосходной степени, и тот и другой связывают свое учение с «Новым заветом». И тот и другой находятся в конфликте с Первосвященником. А сходство ессеев и христиан просто бросается в глаза…
– Да, правда, всем начинающим читателям кумранских текстов так кажется, – начал Пинхас, – что Учитель Праведности – это Иисус из Назарета, а ессеи – это христиане. Первым, насколько я помню, к такому выводу пришел христианский историк Евсевий Кесарийский после того, как прочитал книгу Филона о терапевтах. Чуть позже эта книга Филона навела на ту же мысль другого христианского автора – Епифания. После того как нашлись кумранские рукописи, немало исследователей направились по стопам этих древних церковных историков. Например, Андре Дюпон-Соммер.
– И?
И… это, конечно же, совершеннейший вздор! Между Учителем праведности и Йешу пролегает срок не менее чем в столетие. Какое-то влияние, возможно, и имело место, даже наверняка имело, но отождествлять ессеев и христиан – верх наивности.
Пинхас был в тот вечер просто в ударе. Сарит слушала его, затаив дыхание, и даже не пыталась что-то вставить, затихла, как добродетельная мышка (чему я был особенно рад).