Месси. Гений футбола - стр. 77
Страна попала в ловушку, заблудившись между «corralito» – мерами, подразумевающими замораживание экономики, и «corralón» – политикой дестабилизации национальной валюты.
Перед кризисом крупные иностранные банки отозвали все свои фонды из страны, чтобы было невозможно забрать доллары – валюту, которую предпочитали аргентинцы, не доверяя собственной, чем усугубили положение. Был установлен невероятно низкий лимит суммы, которую можно было снять в банкомате.
В ходе возникшего хаоса были объявлены «банковские каникулы», когда определили паритет между долларом и песо. Когда, несколько дней спустя, банки вновь открылись, доллар стоил в три раза дороже. Внезапно многие люди обнаружили, что ценность их сбережений уменьшилась на две трети, и они ничего не могут с этим поделать.
Другими словами, банки ограбили людей. Это привело к манифестациям: пенсионеры разбивали окна банков молотками и палками. Естественно, вся уверенность в аргентинской банковской системе испарилась.
В это время, когда в государстве не было нормального обращения денег, правительство прибегло к политике печатания «пестрых бумажек» – ваучеров, которые в различных областях страны носили различные названия: «Patacones», «Lecor», «Lecop» или «доллар Тукумано». Они котировались ниже, чем песо, но некоторые фирмы принимали многие из этих ваучеров, так же, как доллары, песо и все виды кредитных карточек. Многие люди все еще помнят пустые обещания Дуальде о том, что те, у кого имелись долларовые счета, «получат доллары», а те, у кого были счета в песо, «получат песо».
Именно в тот период в начале двадцать первого века, в самые худшие моменты кризиса, который когда-либо испытывала Аргентина, футбол, всегда остававшийся любимым спортом аргентинцев, стал бизнесом.
Триумфы аргентинских команд в эти годы явились демонстрацией жизненного успеха, которого мог добиться любой представитель обанкротившихся классов общества, ежедневно сбиваемых с ног различными испытаниями, которые подбрасывает им жизнь. Для многих людей единственной надеждой в то время была возможность одному из членов семьи стать профессиональным футболистом и «спасти» свою семью от финансового краха. В те времена говаривали: «я – это я и мой американский дядя» (‘yo soy yo y mi tío de América’). Аргентинцам помогали те счастливчики, которые преуспели и сумели устроиться зарабатывать деньги за границей.
Это было совершенно невероятное зрелище: огромные толпы безработных или просто отчаявшихся людей на трибунах во время игры первого дивизиона кричат «неудачник, барахло!» игроку только за то, что он потерпел неудачу в Европе, хотя следует иметь в виду, что именно этот крик символизировал. В девяностые годы все мы приняли участие в посеве семян жадности в душах наших детей. В то время заявление президента Карлоса Менема о том, что власть обеспечивает привилегию «жить без колебаний и угрызений совести», стало модной идеологией. Эта идеология проникла в футбол и проявилась в играх. В 2000 году мы пассивно наблюдали за игрой молодых профессионалов, которые страдали от ужасных оскорблений и брани со стороны своих родителей во время тренировок и на матчах. Игроки судорожно пытались подписать свои первые контракты с известными фирмами типа «Nike», агенты старались отыскать будущие таланты, а первые неудачи порождали у юных спортсменов неуверенность в себе.