Мешок с костями - стр. 59

И по мере того как уходит день, тебе открывается истина: то, что видишь перед собой, скрывает некую тайну. Ты чувствуешь эту тайну каждым вздохом, видишь ее в каждой тени, ждешь, что столкнешься с ней на каждом повороте. Она здесь, она поджидает тебя, но ты не знаешь, где и когда тайное станет явным.

Я остановился в полумиле южнее того места, где остался мой автомобиль, не дойдя полмили до проселка, ведущего к «Саре-Хохотушке». Здесь дорога резко поворачивает, и справа открывается широкое поле, сбегающее к озеру. Местные называют его луг Тидуэлл, а иногда Старый лагерь. Именно здесь Сара Тидуэлл и ее клан построили свои хижины, так по крайней мере говорила Мэри Хингерман (однажды, когда я спросил об этом Билла Дина, он согласился с тем, что хижины стояли именно здесь… но я заметил, что желания продолжать разговор у него нет, и меня это несколько удивило).

Какое-то время я стоял, глядя на северную оконечность озера Темный След. Вода, красноватая в отсвете заката, напоминала зеркало. Ни ряби, ни лодок. Лодки уже стояли у пристани, а рыбаки сидели в баре, ели лобстеров, обильно запивая их спиртным. Я знал, что через какое-то время некоторые из них, разгоряченные виски и «мартини», примутся гонять по озеру в лунном свете. Я мог лишь гадать, услышу ли я их. Потому что к тому времени я мог уже ехать в Дерри, то ли напуганный увиденным, то ли разочарованный тем, что ничего не увидел.

«– Смешной вы человечишка, – молвил Стрикленд».

Я не знал, что собираюсь произнести эти слова до того самого момента, когда они сорвались с языка. И до сих пор понятия не имею, почему произнес именно эти слова. Я вспомнил, как мне приснилась лежащая под кроватью Джо, и по моему телу пробежала дрожь. Комар зажужжал прямо в ухе. Я его убил и двинулся дальше.

К проселку я прибыл, когда и хотел, то есть практически в то же время, что и во снах. Можно сказать, идеально вписался в сон. Даже воздушные шарики, привязанные к указателю с надписью

(один – белый, второй – синий), оба с аккуратно написанными черным фломастером словами

только усилили ощущение дежа-вю, чего я, собственно, и добивался, ибо никакие два сна не повторяют друг друга в мельчайших подробностях. Точно так же не совпадают образ вещи, созданный воображением, и она сама, сработанная руками, несмотря на все наши попытки сделать их идентичными. Потому что мы сами меняемся день ото дня, даже от минуты к минуте.

Я подошел к указателю, всем своим существом ощущая загадочность этого места. Прижал ладонь к шершавой доске, потом подушечкой большого пальца прошелся по буквам, не думая о занозах, читая их кожей, словно слепой: