Мерзкая плоть - стр. 18
– Нет, фамилия ему Фрабник.
– Он не премьер-министр.
– Нет, премьер. Я в газете читала.
– Нет, не премьер. Он ушел с поста на прошлой неделе.
– Ну и чудеса. Все время они меняются. Просто сладу с ними нет. Додж! Додж! Как зовут премьер-министра?
– Простите, мэм, не расслышал.
– Как зовут премьер-министра?
– Нет, мэм, нынче не ожидается. Мне, во всяком случае, ничего не сообщали.
– Невозможный старик. Как зовут премьер-министра?
– О, прошу прощения, мэм, я вас не понял. Сэр Джеймс Браун, мэм, баронет. Очень приятный человек, так мне говорили. Консерватор, если не ошибаюсь. Они из Глостершира, как будто так.
– Ну, что я говорила? – торжествующе воскликнула Лотти.
– Это очень удивительная вещь, ваш конституция, – сказал бывший король Руритании. – В детстве меня все время обучали только британская конституция. Мой домашний учитель был раньше учитель в вашей школе Итон. А теперь, когда я приехал в Англию, тут все время новый премьер-министр, и никто не знает, который какой.
– Понимаете, сэр, – сказал майор, – это все по вине либералов.
– Либералы? Да. У нас тоже были либералы. Я вам расскажу. Я имел одна золотая вечная ручка. Мой крестный, добрый эрцгерцог Австрийский, подарил мне одна золотая вечная ручка с орлами. Я любил моя золотая вечная ручка. – Король прослезился. Ему теперь не часто доводилось пить шампанское. – Я очень любил моя золотая вечная ручка с маленькими орлами. И один день у нас стал министр-либерал. Граф Тампен, человек чрезвычайной скверности, миссис Крамп. Он пришел ко мне говорить, и стоял около моего секретера, и говорил слишком много – про что, я не понимал. А когда он ушел – где моя золотая вечная ручка с орлами? Тоже ушла.
– Бедный король, – сказала Лотти. – Вы не унывайте, лучше выпейте еще бокал.
– … Почту за большую честь, – сказал американец, – если ваше величество, и эти джентльмены, и миссис Крамп…
– Додж, пришлите-ка сюда моего херувимчика… Эй ты, судья просит еще бутылку вина.
– Зачту по большую честь… почту за большую честь, если миссис величество, и эти джентльмены, и его Крамп…
– Молодец, судья. Сейчас принесут еще бутылку.
– Почту за большую Крамп, если его джентльмены, и эти величества, и миссис честь…
– Да-да, судья, все правильно. Вы там смотрите, друзья, как бы он не свалился. И пьют же эти американцы.
– … Почту за величество Крамп, если миссис джентльмен…
И его честь судья Скимп из федерального верховного суда залился громким смехом. (В оправдание всех этих людей следует напомнить, что никто из них еще не обедал.)
В комнате, между прочим, находился также некий молодой человек с усами, на вид очень тихий и корректный. До сих пор он молча пил в своем уголке, лишь изредка бросая судье Скимпу короткое «за ваше», а теперь вдруг поднялся и сказал: