Мерзавцы - стр. 12

Эти движения, мои движения, распаляют и меня. Я шире раздвигаю ноги, чтобы Лексу удобнее было меня ласкать. Жалею почти до слез, что между его пальцами и моей кожей есть ткань, которая мешает мне достичь пика.

Феллини чуть сдавливает мою грудь освободившейся рукой, прихватывает пальцами обозначившийся сосок, трет его, оттягивает.

– Вот уже хорошо, малышка, – Лекс смыкает зубы на мочке моего уха. – Как же мне тяжело удерживаться в рамках приличий. Хочу сначала трахнуть тебя пальцами, а потом и членом, но давай не будем портить волшебство момента.

– Не будем, – шепчу я, на секунду пугаясь всему тому, что он перечислил.

– Лера… – Феллини поднимается к моей шее, слегка сжимает. – Быстрее.

И я слушаюсь его, словно ждала разрешения. Ласкаю их, скольжу по влажной, твердой, пульсирующей плоти так быстро, как только могу координировать действия своих рук.

Лекс сжимает мою талию одной рукой, а другую почти убирает от моего тела. Я готова заплакать – так хочу, чтобы он продолжал, но блондин словно пытает меня.

Они толкаются в мои руки, подстраиваясь под темп моих движений, стонут, и я стону с ними в унисон. Не хочу думать, что будет, если нас с ними кто-то увидит, или что будет завтра, хочу касаться их, и чтобы они касались меня. Подаюсь бедрами за рукой Лекса, тянусь за ней так стыдно и абсолютно в собственном праве.

Он словно чувствует меня, накрывает мой лобок горячей, влажной ладонью и яростно выписывает восьмерки на моем припухшем, жестком до болезненности клиторе.

Я делаю последний вздох, и меня впечатывает в стену, мышцы натягивает канатами, из груди вырывается хриплый крик. Сильная рука придерживает мое лицо, разворачивает к себе, и губы Феллини врезаются в мои, глуша мой стон, делясь своим. Его язык достает мне чуть ли не до гланд, и я хватаю ртом его воздух, почти задыхаюсь, сжимаюсь сладко, когда его стон становится громче и горячая струя бьет мне прямо на ногу.

Чувствую, как мои пальцы сжимает у самой головки. Пульсация такая сильная, что дрожью проносится по всему моему телу, и вновь заставляет низ живота сжаться. Громкий стон, дрожание в моей ладошке, и мое бедро, на котором задралось платье, обливает еще одной горячей струей.

У нее не такой вкус. И стонет она не так. И воздух не тот выдыхает. Как так получилось, что такая подлая душонка и действительно вся… не такая?

С трудом разлепляю веки, восстанавливаю дыхание и понимаю, как загнал. Понимаю… и снова коротко целую ее в губы.

– Ну уже лучше, – как могу исправляю ситуацию. – Не такая не так уж и безнадежна.