Мертвый след. Последний вояж «Лузитании» - стр. 56
Задачей Комнаты 40 было переводить эти сообщения на грамотный английский. Это стало возможно благодаря цепи событий – едва ли не чудес, – произошедших в конце 1914 года, в результате которых в распоряжении Адмиралтейства оказались три кодировочных справочника, использовавшихся в германских военно-морских и дипломатических сношениях. Самым важным – много важнее других – и самым секретным был германский военно-морской справочник SKM, или Signalbuch der Kaiserlichen Marine[6]>183. В августе 1914 года германский миноносец “Магдебург” сел на мель и был окружен российскими кораблями. Что именно произошло потом, неясно, но, если верить одному рассказу, русские нашли экземпляр кодировочного справочника, зажатый в руках погибшего германского сигнальщика, чье тело было выброшено на берег после нападения. Если так, то погиб сигнальщик, вероятно, из-за этого тома: он был большой и тяжелый, размером 15 на 12 на 6 дюймов, и содержал в себе 34 304 трехбуквенные комбинации, с помощью которых кодировали сообщения. Например, буквы MUD означали Нантакет, FCJ – Ливерпуль. На самом деле русские подобрали целых три экземпляра книги – не все, надо полагать, нашли на одном и том же теле – и в октябре 1914 года один был передан Адмиралтейству>184.
Коды обладали огромной ценностью, но для расшифровки содержания перехваченных сообщений их было недостаточно. Германские составители пользовались ими, чтобы скрыть смысл изначальных сообщений, написанных открытым текстом, а после еще более запутывали закодированные варианты с помощью шифра. Разобрать изначальный текст мог лишь тот, кто знал “ключ” к шифру, хотя кодировочные книги сильно упрощали процесс разгадывания сообщений.
Чтобы поставить эти сокровища себе на службу, Адмиралтейство учредило Комнату 40. В рукописной инструкции Черчилль изложил ее первичную миссию – “проникнуть в германское сознание” или, как выразился один из главных сотрудников группы, “выжать сок”. С самого начала Черчилль с Фишером решили держать операцию в строжайшем секрете, так что о самом ее существовании было известно лишь еще нескольким сотрудникам Адмиралтейства.
В столь же строгой тайне держали – пусть ненамеренно – вопрос о том, кто же на самом деле руководил группой. Во всяком случае, на бумаге значилось, что командует ею адмирал Генри Френсис Оливер, начальник штаба Адмиралтейства, человек до того скрытный и немногословный, что его нетрудно было принять за немого, а потому – учитывая любовь к прозвищам в британском флоте – его всегда называли не иначе как Чучело Оливер.