Мертвые тоже скачут - стр. 28
– Ха, сантехником! – язвительно усмехнулась та, поворачиваясь ко мне. – Картежник он!
Почему-то этот язвительный тон вызвал внутри меня всплеск бурного негодования. Да как она смеет! Какой бы он ни был, но он мой отец!
– Он что, вас обыграл? – не удержалась я.
Сморщенное землистое лицо налилось агрессивным красным цветом.
– Ах! Да как ты… – Бабка плюнула мне под ноги, поднялась и резво потопала домой, в хату. Зато вторая… рассмеялась! И громко так, заразительно, что я еле сохранила серьезное лицо. Но это был не последний сюрприз. За моей спиной неожиданно раздались аплодисменты и крик:
– Браво!
Глава 4
Обернувшись, я увидала… Кирюху! Обалдеть можно!
– Обалде-еть… – растянула я, повторив свои мысли. – Ты откуда взялся, родной?
– Что-то ты подозрительно поспешно от меня избавилась и слишком уж заинтересованно глядела в эту сторону, пока мы шли. А уж когда я, затаившись, увидел, как ты сызнова выходишь из дома, поглядывая по сторонам… тут уж я не выдержал и решил последовать за тобой, прости! Всему виной мое исключительное любопытство!
– М-да… Только не говори, что это и есть твои прабабки!
– Нет, что ты, они живут в старой части поселка. Знакомься, баба Клара, бабушка моей однокурсницы Дианы.
Вот так. Однокурсница Диана. А я-то, блин, придумала, влюбился он в меня! Ага, щассс! Что ж, тем лучше.
– А вот и сама Дианка, – показал рыжеволосый Кирилл на соседний двухэтажный дом, более модернизированный, чем тот, в котором скрылась предыдущая бабка, откуда действительно выбежала девушка наших лет, высокая, довольно плотная, с длинной русой косой, не то в дачном платье, не то в домашнем халате. Короче, в чем-то длинном, цветочной расцветки и на пуговицах. И коса до попы, и фигура, и одеяние – все вписывалось в избитый стереотип «настоящей русской девы». Странно в нашем-то супермегасовременном двадцать первом веке такое диво встретить. Где ж они учатся-то, хотелось мне спросить, но я сдержалась. Видно, на каком-нибудь факультете истории Древней Руси. Сильно хотелось дать Диане в руки испеченный в русской печи каравай или все десять расписных матрешек, сложенных одна в другую, но, увы, у меня их с собою не было.
Дианка, радостно улыбаясь, прискакала к нам чуть ли не на одной ноге и ласково обняла Кирилла.
– Кирка! Когда приехал?
– Да вот два дня как.
– Че сразу не зашел? – Тут взгляд ее больших зеленых, не облагороженных макияжем глаз устремился на мое довольно красивое, надо сказать, лицо. – А, понятно! Не до меня было! Это твоя невеста?
Нет, ну что за отсталое чудо? Кто ж так говорит? У меня даже бабуля (извиняюсь, не бабуля – Марго) употребляет в своей речи такие продвинутые западные определения, как «бойфренд» или «лавер». Однако отсюда, как ни крути, вытекает, что она ему просто знакомая, в лучшем случае – подруга, но никак не «гелфренд».