Мертвые львы - стр. 19

– Лэм… ну что Лэм. Лэм точно такой, как о нем говорят.

– То есть?

– Жирный стервец.

– С прошлым.

– Жирный стервец-долгожитель. Хуже не бывает. Сидит у себя наверху и всех нас обсирает. Как будто ему приятно руководить отделом, в котором одни…

– Лузеры.

– Ты хочешь сказать, что я – лузер?

– Так ведь мы оба здесь оказались.

О работе забыли. Маркус Лонгридж, обозвав Ширли Дандер лузером, одарил ее лучезарной улыбкой. Дандер помедлила, пытаясь разобраться, что происходит. Никому не верь, решила она, когда впервые попала в Слау-башню. Стрижка под бокс была частью этой заповеди. Никому не верь. А тут вдруг ни с того ни с сего Ширли едва не разоткровенничалась с Маркусом – просто потому, что сидела с ним в одном кабинете. И чего он лыбится? Думает, что ведет себя по-дружески? «Так, вздохни поглубже, – велела она себе, – только в уме. Чтобы он не заметил».

В этом и заключалась работа сотрудников департамента Связи: разузнай все, что можешь, но ничего не выдавай.

– Поживем – увидим, – сказала она. – И все-таки что ты о нем думаешь?

– Ну, он руководит своим отделом.

– Тоже мне, отдел. Богадельня. – Она шлепнула ладонью по компьютеру. – Для начала, этой рухляди место в музее. Вот с этой дрянью мы должны ловить злоумышленников? Проще выйти на Оксфорд-стрит с опросным листом и донимать прохожих: «Простите, сэр, вы, случайно, не террорист?»

– Сэр или мисс, – поправил ее Маркус и добавил: – От нас не ждут, что мы кого-нибудь поймаем. Предполагается, что нам все это надоест и мы пойдем работать в охранную фирму. Но дело в том, что нас перевели сюда в наказание, а Лэма – нет. А если его и наказали, то ему это нравится.

– И что?

– А то, что он знает, где прикопаны трупы. Многие сам и прикопал.

– Это метафора?

– У меня по литературе была двойка. Метафора для меня – закрытая книга.

– По-твоему, он ловкий?

– Он, безусловно, тучный, пьет и курит, а все его физические нагрузки сводятся к тому, чтобы снять трубку с телефона и заказать доставку карри. Но раз ты об этом упомянула, да, по-моему, он ловкий.

– Может, когда-то и был ловким, – сказала Ширли. – Но какой смысл в ловкости, если ты такой нерасторопный, что ловчить не успеваешь?

Однако Маркус так не считал. Ловкость – психологической настрой. Лэм подавлял уже одним своим присутствием, и о том, что он представляет угрозу, ты не догадывался до тех пор, пока он не уходил, оставив тебя раздумывать, почему и как в глазах только что потемнело. Разумеется, это было личное мнение Маркуса. Он мог и ошибаться.

– Наверное, – сказал он, – мы это выясним, если побудем тут подольше.