Мертвые канарейки не поют - стр. 38
Нет, что он только что сказал – резекция матки?
– Вы что, вырезали мне… матку? – произнесла, не веря своим ушам, Рита.
Доктор, поправив очки, заявил:
– Если бы мы не сделали это, милая моя, то сепсиса было бы не избежать. Понимаю, вам девятнадцать, эта новость вас ошарашила, однако я могу рекомендовать вам хорошего психотерапевта. Где же у меня была ее визитка…
Рита в ужасе смотрела на разноцветную визитку, которую добрый доктор в очках в золотой оправе положил ей на прикроватную тумбочку.
Какой же он, право, заботливый.
Доктор продолжал что-то говорить, посыпались латинские термины, завертелись длиннющие предложения. А в голове у Риты билась одна и та же фраза.
Резекция матки.
То есть, попросту говоря, они на операционном столе в этом распрекрасной частной клинике, где всем заведовал друган Барковских, вырезали ей матку.
И это означало не только то, что теперь никаких доказательств имевшего место изнасилования не существует.
Это было бы плохо, но жить с этим было бы можно.
Хотя и с трудом.
Это означало, что она никогда и ни при каких обстоятельствах теперь не сможет иметь детей.
И это был непреложный факт и отныне часть ее жизни – жизни девятнадцатилетней студентки провинциального университета.
– Нет! Нет! НЕТ! – закричала Рита.
Доктор попытался ее успокоить, она, кажется, принялась стучать ему в грудь кулаками, попала по лицу, сбила эти ненавистные очки в золотой оправе.
И даже попала доктору по носу, причем специально, от чего он противно ойкнул и отвалился в сторону, прижав обе пухлые ручки к своему шнобелю.
Потом прибежали две медсестры в своих старомодных смешных шапочках, также не сумевшие совладать с вошедшей в раж пациенткой, потом в палату влетел дюжий медбрат, который скрутил девушку, а одна из медсестер сделала ей инъекцию.
И Рита заснула.
Когда девушка проснулась, первым, что она увидела, был огромный букет непомерно больших, нереально ярких пурпурных роз на гигантских стеблях, который стоял в третьей напольной вазе напротив ее кровати.
Дверь приоткрылась, появилась одна из медсестер, кажется, та самая, что засадила ей инъекцию, причем за ее спиной маячил дюжий медбрат.
– Ну как, успокоились? Фортелей больше выкидывать не намерены?
И, не дождавшись реакции от Риты, добавила:
– К вам гости!
Рита не сомневалась, что это родители, которые, узнав о случившемся с их дочерью, примчались в клинику.
На пороге палаты действительно возникло два человека, но были это не мама с отцом. Это были Барковские – отец и сын.
Чувствуя, что ей делается дурно, Рита вжалась в подушку, наблюдая за тем, как Гоша с мягким клацаньем закрывает дверь палаты. А его