Мертвоград - стр. 40
– Убей меня, – процедил сквозь стиснутые зубы Брим.
– Думаешь, тогда все закончится? – недобро усмехнулся бродяга.
– Посмотрим…
Голова Брима откинулась назад. Взгляд устремился в темноту неба.
– Куда подевались все звезды?
– Сейчас я тебе покажу.
Бродяга положил широкую пятерню Бриму на затылок и, надавив, заставил наклонить голову.
– Смотри!.. Видишь?.. Видишь, я тебя спрашиваю?..
– Да… – не произнес, а выблевал из себя короткий, бессмысленный звук Брим.
А видел он затылок лежащего на асфальте, возле самых его ног, Шики. Вокруг его головы растеклось широкое пятно темной, будто блестящей пленкой подернутой жидкости. В глубине которой мерцали серебристые искорки.
Как звезды.
А может, это они и были? Упавшие на землю и захлебнувшиеся в крови звезды?..
– Ну, как?
Брим сглотнул застрявший в горле кислый комок.
– Я вижу их…
– Еще смотри!
Не отпуская Брима, нищий другой рукой схватил мертвого за плечо и рывком перевернул на спину.
– Ну, и как оно?
Перемазанное кровью лицо Шики было похоже на неравномерно запекшуюся картофелину… Почему-то именно это – дурацкое и абсолютно неуместное сравнение – пришло Бриму в голову… С одной стороны подгорела, с другой – осталась сырой… Он никогда не любил картошку… В детстве Брима тошнило, когда ему в рот пытались запихнуть кусок картофельной запеканки… Кто бы это ни был – мама, бабушка, воспитательница в детском саду, вожатый в пионерском лагере, – они всегда неизменно иезуитскими, будто смазанными подсолнечным маслом голосом приговаривали: «Ты только попробуй, попробуй, как это вкусно…» Брим не хотел пробовать. Он знал, что ненавидит картошку. Но его мнение никого не интересовало… Ты только попробуй, глупенький… Давясь, он со слезами глотал омерзительную, липкую крахмальную массу… От которой оставалось чувство неизбывной тошноты.
– Зачем ты это сделал, Брим? – мягким, почти ласковым голосом поинтересовался вонючий нищий.
– Я… Я не знаю…
Брим крутил головой, стараясь не смотреть в мертвые, обращенные к такому же мертвому, беззвездному небу глаза Шики, но бродяга крепко держал его за волосы.
– Ага… А теперь еще скажи, что ты не хотел.
– Я не хотел… – покорно повторил Брим.
– Чего ты не хотел?
– Я…
Брим закашлялся.
Нищий отпустил его волосы и толкнул на спинку скамейки.
– Ты хотел застрелить меня.
– Это была ошибка…
– Нет. – Наклонившись, бродяга помахал перед его носом пальцем с грязным, обкусанным ногтем. – Ты совершил ошибку, когда отказался купить мне сосисок с пивом.
– Разве?..
Брим растерянно шмыгнул носом.
– Именно, – кивнул нищий. Беззлобно, но убедительно. – Если бы ты сделал то, о чем я тебя просил, ты бы не спеша поднялся на ноги, внимательно, как и полагается, посмотрел по сторонам и, уж поверь мне, непременно заметил бы шоггота, пристроившегося возле самой скамейки. Но – нет! Тебе ведь нужно было покрасоваться! Пистолетом, понимаешь ли, помахать!.. И ты вляпался в шоггота. После чего окончательно утратил контроль над реальностью. И смотри, к чему это привело… Нет, ты не отворачивайся, а смотри! Смотри! Чего теперь-то морщиться!