Мертвая зыбь - стр. 42
Оказывается, кроме Эрнста, здесь есть и другие люди.
Сонливость постепенно прошла, она почувствовала прилив энергии. Схватила большой пластмассовый бидон и побежала к даче Герлофа набрать воды из колонки. Сейчас, освещенный солнцем, дом выглядел по-настоящему уютно, даже заросший бурьяном сад не портил его, наоборот – придавал странное, элегическое очарование. Жаль, Герлоф не дал ей ключи – можно было бы зайти и посмотреть на свою детскую.
Глядя на извивающуюся на солнце струю воды из колонки, Юлия вдруг подумала, что могла бы задержаться на Эланде и подольше. Ничто ее не гонит. Важно только, чтобы Герлоф предложил что-то разумное, что-то, чем она могла бы заняться, что-то сделать, что-то искать – можно было бы пожить еще два или три дня…
Нет. Она решительно оглядела сад. Возвращаюсь в Гётеборг сегодня же. Только не с утра, попозже.
Спускаясь с тяжелым бидоном, она обратила внимание на большой желтый дом за кустами боярышника. Высокие ясени почти скрывают его, но то, что доступно взгляду, производит тяжкое впечатление. Этот дом не просто пуст. Он заброшен. Стены увиты буйно разросшимся диким виноградом, прикрывающим разбитые окна.
Юлия с трудом припомнила – здесь жила одинокая старуха, она никогда не выходила из дому и ни с кем в поселке не разговаривала.
Странно, такой большой, когда-то, наверное, богатый дом бросили, предоставив судьбе – медленному, неумолимому разрушению. Неужели никто не хочет им заняться?
Надо поставить чайник и приготовить что-нибудь поесть.
Через три четверти часа она заперла хижину. Как и вчера – дорожная сумка в руке, другая – на плече. Застелила постель, выключила главный рубильник, опустила и закрепила рулонные гардины. Завела машину. Посмотрела в последний раз на хижину, на обрыв, на скелет ветряной мельницы, и на нее снова навалилось отчаяние.
Юлия свернула на большую дорогу.
Мимо крестьянского домика, переоборудованного в дачу, мимо разваливающегося желтого дома, мимо калитки летнего дома Герлофа.
Прощай, прощай, Стенвик!
Прощай, Йенс.
От главной дороги налево уходил проселок, где стояло несколько летних домов. В землю был вкопан большой обработанный камень с надписью белой масляной краской:
«КАМЕННЫЕ СКУЛЬПТУРЫ 1 км».
На железном столбе рядом дорожный знак – тупик. Дальше дороги нет.
Юлия вдруг вспомнила: перед тем как заехать к Герлофу попрощаться, она собиралась заглянуть на бывшую каменоломню – посмотреть «штуки» Эрнста Адольфссона.
Денег у нее не было, но посмотреть хотелось, а может быть, даже и спросить насчет Йенса. Помнит ли что-то Эрнст? Где он сам был в тот день? На всякий случай… спросить-то можно.