Мертвая зыбь - стр. 16
Матти заглянул в гости, смерил Олафа взглядом и спросил:
– Взрослым решил стать?
Олаф пожал плечами, стараясь не опускать глаза. Имел право!
– Вот потому оно и детство.
– Почему? – с вызовом спросил Олаф. Ну или постарался, чтобы это прозвучало как вызов.
– Взрослый ценит свою жизнь. Взрослый понимает, когда стоит рисковать своей шеей, а когда не стоит. И отличает позор от безобидных насмешек. Он бы прыгнул солдатиком.
Олафу пришлось это проглотить. Матти часто говорил, что стержня у Олафа нет – только панцирь, хитиновый покров, как у краба, а под ним мягонькое брюшко…
Вообще-то он приходил взглянуть на оценки Олафа, и это тоже было неприятно – отчитываться перед ним. Олаф хорошо закончил первый курс по университетским меркам, с одной тройкой (совершенно несправедливой, впрочем). И когда готовился к экзаменам, думал именно о том, что придется отчитываться перед Матти, не хотел дать ему повода для колкостей и презрительных замечаний. Уже потом, заканчивая университет, Олаф понял, что без них, без этого странного противостояния, без желания что-то Матти доказать, он бы учился совсем не так, без азарта. Тогда, в девятнадцать лет, ему казалось, что Матти относится к нему предвзято, не любит лично его – ведь того же Богдана, который учился в Маточкином Шаре на судового механика, он никогда не поддевал так едко, наоборот хвалил, хлопал по плечу, хотя Богдан еле-еле вытянул второй год обучения.
Это Олаф тоже понял потом – он мог бы гордиться таким отношением к нему со стороны Матти, Матти считал его сильным и способным на большее, а Богдана ничего не стоило сломать, без поддержки он бы не добился успеха.
Отец научил Олафа жалеть людей, а Матти – не жалеть самого себя.
Олаф сильно переменился с тех пор, стал замкнутым и скучным, а дома и раздражительным. Словно работа высасывала из него кровь. Он не уставал физически, даже наоборот, все время чувствовал недостаток движения: бегал по утрам, в выходные играл в футбол и всегда соглашался отправиться в спасательную экспедицию, если предлагали выбор, из-за чего Ауне обычно на него сердилась.
Если капитан успел передать сигнал бедствия, ей сообщат об этом… Олаф снова покачнулся, неудачно наступив на камень, и скрипнул зубами. Ауне никогда не питает напрасных надежд, она двадцать раз переживет его смерть еще до того, как о ней станет известно. Она потому и сердилась из-за экспедиций – каждый раз заранее переживала его смерть.
Орка примолкла, Олаф не сразу это заметил. А может, пела теперь на высоких частотах – человек не слышит и четверти звуков, которые издают косатки. Есть гипотеза, что видения, которые являются людям на необитаемых островах, посылают киты. Впрочем, Олаф знал еще с десяток не менее сказочных гипотез…