Мертвая пехота. Книга первая. Крах - стр. 35
Где-то в районе бедра, на той тонкой границе, где нога соединяется с телом, раздражающе покалывало. Клещ настойчиво напоминал о себе.
Элай устало фыркнул и еще раз подставил стакан под кран синтезатора, подняв глаза на зеркало. Прошло всего пять дней, а вид такой, словно его года два в застенках гноили. Он провел ладонью по лицу, чувствуя сухую, царапающую пальцы кожу. Надавил на кран, слушая журчание воды.
Когда все это кончится-то, а?
– Дор стратег! – забарабанили в дверь каюты. – Дор стратег!
– Чего еще?
Четыре дня на орбите. Четыре дня запертые в беспомощной, немой и глухой консервной банке под названием «Рывок», с прекрасным видом на облако металлолома, в который превратилась орбитальная станция империи. Четыре дня перехода от состояния художника к состоянию старого кладбищенского сторожа.
Где-то в этом облаке скрывались десятки эвакуационных ботов и сотни индивидуальных капсул. Те, кому удалось спастись с погибшей летающей цитадели. Те, кто теперь задыхался в крошечных ячейках, с каждым вдохом сжигая остатки кислорода. Те, кто искренне надеялся, что их подберут корабли империи, которые непременно окажутся рядом через пару часов, ну, максимум через день после катастрофы.
Те, кто не знали, что единственное судно «Имперских карателей» с трудом преодолело атмосферу Раздора и, потратив почти всю энергию, мрачной тенью повисло на орбите, не в силах даже добраться до системного портала. Впрочем, из этой системы можно попасть только в смежные пределы, раньше именуемые пограничными. Так что без разницы, где висеть мертвым грузом.
И теперь бортовой компьютер бесполезного челнока «Рывок» каждый вечер собирал зловещую статистику эскадрильи Радикала, поступающую со спутника Калькуляции. Десять составленных из индикаторов офицерских пирамид, от стратега до тактика. Один зеленый огонек – одна еще цепляющаяся за жизнь душа. И множество красных, уже проигравших.
Ниже каждой пирамиды мигала пятизначная цифра и заботливая подсказка «раскрыть?». За этой цифрой скрывалось самое страшное. Тысячи трагедий и смертей, сведенных к холодным числам и команде «раскрыть?». Чем выше по лестнице карьеры ты забираешься, тем незначительнее становятся лица тех, кто остался внизу. Сначала ты знаешь их по именам, потом по лицам, а потом они лишь элемент статистики. Плюс-минус сотня, какая, будь она проклята, разница?
Изобилующий помехами эфир был забит обрывками тысяч тщетных воззваний о помощи, в то время как на окраине системы, у портала торчит гигантский спутник, напичканный техникой и жрецами Калькуляции, и бесстрастно пересчитывает рейтинги.