Мертвая пехота. Книга первая. Крах - стр. 28

Пальчики уже была здесь. Проклятье!

Оставалось надеяться, что в ее обществе старик не станет буйствовать. Гатар питал к Пальчикам странную расположенность, вполне конкурирующую с отеческими чувствами к Рэму. Высокая, достаточно стройная (скорее всего, это был ее единственный плюс) женщина будто облагораживала верховного дознавателя, хотя была тупой, как боевой голем Элементиума, уродливой, как бывалый некропехотинец «Дыхания смерти»[3] и при этом жестокой, как самый извращенный жрец Ксеноруса.

По крайней мере, так считал Рэм.

Адова канитель, вот как эти качества можно совместить в одном человеке? Тем более в женщине!

Последних в Братстве Кнута хватало, но мало кто из «прелестниц» забирался в иерархии палачей и дознавателей так высоко, как это сделала Пальчики. Бледная сероглазая аристократка прошла по карьерной лестнице с первой ступеньки и до последней. Она терпеливо убирала камеры, забрызганные кровью жертв; она безропотно мыла инструменты, брошенные братьями после пыток; она усердно потрошила изуродованных покойников и неделями корпела в угрюмых библиотеках Дома, набираясь теоретических знаний. Она была готова на все, лишь бы развивать свой талант и дальше. Похвальное устремление, конечно.

Пальчики недовольно поджала обкусанные губы, когда увидела Консворта, и он не преминул ответить ей презрительным взглядом. Долбаная извращенка. Нормальный Брат Кнута, добившись звания дознавателя, всегда отказывается от должности мастера заплечных дел. Но Пальчики до сих пор работала сама, получая, наверное, сказочное удовольствие от непосредственно процесса допроса. Ей наплевать на результат, ей просто нравится причинять людям боль!

По телу вдруг пробежала предательская волна жарких воспоминаний, и настроение ухудшилось еще больше.

– Дор Бонз, – почтительно склонил голову Рэм, чувствуя немую злость во взгляде Пальчиков. – Вызывали?

При свидетелях с Гатаром лучше говорить официально, иначе Верховный дознаватель может устроить показательную кару обнаглевшему служителю Дома.

– Садись, мальчик мой, – необычайно мощным и глубоким голосом приказал Бонз. Губ он при этом не разомкнул, да и взгляд его как был пустым и скучающим, таким и остался. Сдает старик, скоро отомрут все нервные окончания, и их окончательно заменят хитроумные и зачарованные механизмы Медикариума. А Верховный дознаватель Гатар Бонз станет либо трупом, либо киборгом. Но начало хорошее. Гатар приласкал своего любимчика перед глазами Пальчиков. Так что получай, стерва.

Консворт с видом победителя сел в мягкое кресло и устроился так, чтобы даже не видеть надменной дознавательницы. Задавать вопросы он не спешил, хотя ему и не терпелось. Но пусть старик говорит.