Мёртвая душа - стр. 15
В никуда? Я же брала билет до свободы, так почему же сейчас не верю в это?
Но разве в Донге меня ждёт свобода? Вечные тайны, ложь и страх быть найденной. Какая же я глупая. Почему, покинув дом, я вдруг почувствовала себя проигравшей?
Не нужно этих мыслей.
Да, я поменяла одну клетку на другую. Да, мне никогда не обрести свободу, но так ли она мне нужна? Я ведь даже понятия не имею, что это. Разве свобода — это не выбор? И я уже сделала свой выбор, поздно отступать.
Прядь за прядью я состригала волосы. Замерла только тогда, когда самая длинная их часть едва прикрывала кончики ушей.
Слёзы высохли, оставляя стянутое ощущение на коже. Щёки и нос щипало, голова болела, словно волосы передали ей свои страдания.
Поезд остановился.
— Даже мальчишка из тебя никудышный, — сказала своему отражению — краснощёкому и пухлогубому — а оно в ответ только шмыгнуло. Тоже, видимо, любит себя пожалеть.
Из уборной вышел Робао, оставив Сяору в разводах стекающих по раковине слёз.
Я прошла через тамбур, окунувшись в горький табачный дым, через весь следующий вагон и снова окунулась в дым тамбура. Теперь мне предстояло занять новое купе, как пассажир, зашедший на Северо-Восточной.
— Ваш билет, господин, — поймал меня проводник, и я едва сдержала улыбку. Одного человека уже удалось обвести вокруг пальца.
Удовольствие вперемешку со страхом накрыло с головой. Протягивая мужчине билет, я размышляла: а вдруг он прямо сейчас меня раскусит? Может, руки у меня слишком женские, может, лицо слишком гладкое?
Но проводник только похлопал меня по плечу, пожурив, что я пробралась в поезд без его ведома.
— И откуда только такие шнырливые берутся? — пробормотал он и ушёл в своё купе. Помогать мне с багажом никто не собирался — оно и понятно, я ведь теперь мужчина.
Устроилась в купе и снова стала наблюдать за мелькающими пейзажами. Периодически я улыбалась, а после нервно хваталась за грудь, проверяя бандаж. Иногда улыбка превращалась в гримасу едва сдерживаемых слёз, а иногда — переходила в нервный смех.
Наконец, прислонившись головой к прохладному стеклу, я уснула.
Чувствовалась смена климата. Я проснулась с рассветом из-за невыносимой жары. Шея затекла, и я решила размяться в коридоре, вышла и прислонилась к двери, рассматривая рассвет. Северная горная местность осталась позади, и сейчас солнце выходило из-за бескрайнего поля подсолнухов. Жёлтое море.
Идиллию разбил ворвавшийся в вагон мужчина. Лакированные туфли, брюки со стрелочками, мятая рубашка с закатанными рукавами… Это ведь тот пижон с перрона? А вдруг он запомнил меня?