Мертвая бухта - стр. 5

Но что бы там Лика себе не думала, к своим пусть и временным обязанностям она отнеслась вполне серьезно. И давление измерила, и температуру, принесла бутерброд, дала таблетку. К этому времени мне полегчало, и настроение приподнялось. Мы ведь от Москвы почти двое суток ехали, устали очень, а вчера я дом в порядок приводил, то одно, то другое, вечером вина выпили, кровать в спальне обновили. А с утра море и перепад высот, вот и пошла кругом голова, покойница померещилась. Как будто кладбище не могла посетить живая женщина в белом. Может, к мужу на могилку приходила. А почему в белом, так священникам, например, нельзя служить панихиду в черном. Смерть, по церковным канонам, – это радость, нужно быть в белом.

Меня отпустило, я принял душ и взялся за ужин – замариновал курочку и приготовил ее на мангале. Ужинали мы с Ликой у летней кухни, в беседке, с трех сторон оплетенной виноградом, из которого было приготовлено и поданное к столу вино. Родители мои жили далеко, я тоже не мог смотреть за домом круглый год, поэтому отдал свой огород в бесплатную аренду соседям, они собирали осенью созревший виноград, часть от урожая оставляя мне, в переработанном, разумеется, виде. И кукурузки мне вчера баба Варя принесла с моего же огорода. И помидорчиками поделилась, и перчиком. А томаты здесь не чета московским, запах солнца в них. И вино вкусное, пьяное.

– Полегчало? – спросила Лика.

– А когда мне тяжело было? – удивленно повел я бровью.

– Нет? – усмехнулась она.

– И кладбища не боялся.

– Ну да, живых надо бояться.

– И живых не боюсь…

– Живых мертвецов?

Я поднялся, вышел из беседки, закинул голову. Луна полная, желтая с кровью, небо сплошь в звездах. И Млечный Путь подсвечен душами умерших.

– Луна большая, мертвецы оживают, – в шутку, но самым серьезным тоном произнес я.

– Не страшно?

– Да пусть заходят. – Кивком показав на ворота, я слегка усмехнулся.

– Это ты кому говоришь? Мне? Ты им скажи.

Я думал, Лика испугается, обзовет меня дураком, а она продолжала подзуживать. И улыбается, как будто хочет уличить меня в трусости.

– И скажу!

– Скажи! И погромче!

– Зачем погромче? Тихо скажу… Сейчас пойду и скажу.

Я, как был в шлепках и в шортах, вышел со двора, Лика за мной.

– Ты куда?

– Туда! – смело кивнул я в сторону кладбища.

– Ты что, шуток не понимаешь?

– Да нет, просто я и так собирался сегодня, – сказал я, вспомнив о женщине в белом.

Но идти уже никуда не хотелось. Страха не было, а вот запал уже иссяк. Захотелось за ворота, во двор, в беседку. А еще лучше, в дом, дверь у меня крепкая.

– Зачем?

– Да могилку одну нужно найти.