Мертв только дважды - стр. 5

Происходило странное. Раздалось два пистолетных выстрела, кто-то закричал от боли. Он увидел пробегающего Освальда, товарища, бывшего на подозрении. Освальд остановился и что-то сфотографировал фотоаппаратом с микропленкой. Долетел хриплый крик: «Это Мечик! Это он… Предатель! Помоги!»… Голос был Маркуса, другого товарища.

Он сделал сильный гребок, чтобы поскорее очутиться на берегу. Шум дождя прорезал вой полицейских сирен. Над верхушками деревьев заплясали красные и синие всполохи мигалок. Кажется, собралась вся полиции земли Рейнланд-Пфальц.

Катастрофа случилась. Только сейчас Мечик понял, что произошло на самом деле. Ни доказать, ни оправдаться он не сможет. Клеймо предателя легло на него. Это навсегда. Его жизнь уничтожена и стерта. Он не может ни сдаться полиции, ни пойти к своим, ни даже утонуть. Его вычеркнули из этой жизни. Оставалось начать новую. Или заставить себя умереть в Рейне. Течение быстрое, у берега глубоко. Тело не найдут. Мечик думал недолго. Он сделал выбор.

Его покрыла ледяная волна Рейна.

2016 год

18 апреля, понедельник

Южный Иран, провинция Хузестан

12.34 (GMT+3.30)

Жара обожгла. Ветер колол песком. Франсуа Шандор зажмурился и подтянул платок до переносицы. Он походил на жителя пустыни, как их представляют туристы: на голове арафатка, рубашка до пят, купленная в египетской лавке, на ногах кожаные сандалии. Шандор выглядел карикатурой и для местных иранцев, и для экспедиции. Ему было наплевать. За годы, проведенные на раскопках, он не смог привыкнуть к жаре. Жара угнетала его. А в таком фольклорном наряде ее можно было хоть как-то терпеть.

Дышать было тяжело. Намоченная бандана быстро высыхала. Проку от нее оказалось немного, но хоть песчинки не лезли в рот. Шандор ненавидел скрип на зубах. От песка, неизменно попадавшего в пищу, и без того безвкусная арабская еда становилась омерзительной.

Сидя на корточках, Шандор прижался к сомкнутым коленям и принялся неторопливо работать толстой щеткой.

За двадцать лет он объездил весь Ближний Восток. Археологией Шандор занимался с редкой самоотдачей. Вернувшись из очередной экспедиции в Париж, по которому он тосковал, мечтая о прохладе уличных кафе, уже через неделю он готов был мчаться в новую экспедицию. Месяц был самым долгим перерывом между поездками. Шандора охотно принимали в любую команду. У него была прочная репутация исполнительного трудяги, который звезд с неба не хватает, своей научной карьерой не занимается, зато чрезвычайно полезен для других. Он не требовал ставить его имя на археологических открытиях, отдавая славу коллегам, куда более жаждавшим ее. Шандор изредка публиковал статьи по узким, малозначимым вопросам, но это он делал только для того, чтобы не опуститься до статуса рабочего на раскопах.