Меркурий – до востребования - стр. 16
– Да уж… – Пупель хотела что-то такое съязвить, но, не успев придумать что, услышала голос Устюга: «Не надо, все равно не поймет, только настроение испортишь».
Пупель посмотрела на Марка, чтобы проверить его реакцию. Марк явно ничего не слышал. «Попробую по-другому», – подумала Пупель.
– Почему ты думаешь, я должна испортить себе настроение?! – сказала она громко вслух.
– Ты сегодня какая-то задумчивая, – сказал Марк. – Даже меня не чмокнула.
«Я же говорил – все будет тип-топ», – захихикал Устюг.
– Нет, я так не могу, – заговорила Пупель. – У меня с координацией плохо, я не могу одновременно с вами двумя разговаривать.
– Ты меня слышишь? – забубнил Марк.
«Не парься», – прошелестел Устюг.
Пупель, совершенно растерявшись, произнесла:
– Хорошо.
– Хорошо, так пойдем, – сказал Марк.
«Можешь, если хочешь», – бодренько произнес Устюг.
– Да, но меня это очень напрягает, ты мог бы спокойно, без комментариев посмотреть выставку и дать это сделать мне.
«Конечно, конечно», – успокаивающе, как доктор, заверил ее Устюг.
Пупель и Марк вошли в Манеж. Народу было как селедок в банке, или даже больше, трудно найти такую банку. Хотя сочетание «селедка в банке» подразумевает под собой некую однородность массы.
В Манеже никакой однородности не было. Толпа пестро одетых; и просто одетых; и странно одетых; и в одежде гениев растекалась по всем направлениям, хаотично, беспринципно, полихромно.
Увидев все это количество и даже еще не успев взглянуть на картины, Пупель подумала: «Зачем? Надо было бы… И что теперь? Господи, прости!» Потом она стала рассуждать про себя так: «Ничего, посмотрю на картины. Я же, собственно говоря, сюда именно за этим пришла, а не на удодов смешных смотреть. Я же не в зоопарк притащилась, а чисто поднять настроение, приобщиться к прекрасному и вечному».
Марк шел чуть впереди, довольный собой и окружающими. У него это просто на спине читалось. «Посмотрите на меня, – говорила спина Марка. – Вот иду я – великий скульптор, созидатель и всепонимающий творец!»
Они приостановились у галереи Сусанны Буковой. Марк раскланялся с Сусанной, приложился к ее пухлой ручке и завел душещипательную беседу о красоте экспозиции и качестве картин.
Пупель окинула взглядом стены в загоне. Помпезные золотые рамы, глянцевые кричащие и свистящие картинки с розовощекими арлекинами, понуро тусклыми пьеро и тортиково-шоколадными гномами. Пупель, воспользовавшись тем, что Марк самозабвенно, закатывая глаза, беседовал с Сусанной, двинулась дальше вдоль загонов.
«Чего только нет у меня в лесу, – внезапно пришел ей в голову детский стишок. – И лось, и сова, и барсук, и кто-то вдали залезает на сук, мне еж вышивает рубашку крестом, приходит коза с молоком, лисичка мой дом подметает хвостом…»