Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки - стр. 17
Это было время глубокой экономической депрессии, и, несмотря на нехватку денег, Грейс оптимистично верила, что их будущее с каждым днем будет становиться лучше и лучше. Она очень любила меня, и люди, которые знали нас тогда, не раз говорили мне об этом, – продолжала свои воспоминания Мэрилин. – Она всегда старалась поддержать и воодушевить меня. Как и моя мать, Грейс поощряла мои фантазии стать великой кинозвездой. Когда я тосковала по Глэдис, Грейс говорила:
– Твоей маме пришлось уехать, Норма Джин, и она долго не сможет вернуться.
Если я продолжала грустить, она добавляла:
– Не унывай, милая. Я всегда с тобой. Ты будешь очень красивой, когда вырастешь, и станешь самой известной женщиной, великой звездой киноэкрана, такой же, как Джин Харлоу.
Грейс была в восторге от Джин Харлоу, платиновой блондинки, суперзвезды, поэтому естественно, что эта актриса стала и моим кумиром тоже.
Грейс на самом деле была моей первой учительницей. Она точно знала, какой она хотела бы меня видеть, и руководила собственной школой красоты для меня – своей единственной ученицы. Она научила меня смотреть людям прямо в глаза во время разговора, быть вежливой, говорить, четко произнося слова, и как правильно сделать реверанс, в случае если я когда-нибудь встречу королеву Англии. Встретив ее годы спустя и сделав очень правильный поклон, я почувствовала большую благодарность Грейс за то, что не плюхнулась там на задницу.
Грейс всем говорила, что она верит, что я стану великой кинозвездой:
– В ней что-то есть. Я это чувствую.
Я думаю, она ощущала во мне то, что сегодня называется «Х-фактором», некое неописуемое качество, которое приводит к славе. Многие люди использовали этот термин в отношении ко мне после того, как Грейс впервые применила его. Я не знаю, имела ли Грейс пророческий дар или ей просто хотелось в это верить, потому что она сама всю жизнь мечтала стать актрисой.
Но я так часто слышала это от нее, что поверила сама, – сказала Мэрилин, – по вечерам я отправлялась в кровать и, посасывая палец, мечтала стать второй Джин Харлоу. «У меня даже имя такое же, – думала я. – Разве это не лучше доказательство того, что Бог хочет, чтобы я стала кинозвездой?»
Я улыбнулась и подумала, что и Мэрилин, и Грейс были склонны тогда выдавать желаемое за действительное.
– Примерно в то же время мне приснился сон, который, как мне казалось, подтверждал нашу веру в мое светлое будущее, – сказала Мэрилин, как будто подслушав мои мысли. – Я называю его «Ослепительно сияющая мечта». Во сне я услышала, как кто-то постучал в дверь Грейс. Открыв ее, я увидела настолько яркий ослепительный свет, что едва могла рассмотреть того, кто стоит на пороге. Я прикрыла рукой глаза и, глядя сквозь пальцы, узнала Джину Харлоу. Она сказала: