Мэри Поппинс для квартета - стр. 14
Бунт? Жажда наживы?
Любопытно…
Как бы то ни было, четырнадцать лет назад – это им было сколько? Совсем маленькие. Их преподаватель собрала группу. О как! Проходил конкурс правительства города Москва. Выиграли. И теперь на официальных мероприятиях представляют столицу.
Пафос, однако. Молодцы.
Что у нас еще… С басами у них сложные отношения. Первый – их однокурсник. Ничего, кроме упоминания, не сохранилось, но убрали его за пару дней буквально до начала конкурса. Что там произошло? Загулял? Не пожелал? Нашел другую работу? За пару дней ввести нового солиста… Что там они исполняли? Классическое произведение, народное и одно на свой выбор.
Вот так у них появился Сергей. Что у нас про него? Высокий мощный брюнет. Он на семь лет постарше ребят. И, получается… Однокурсник жены Томбасова? Точно. Значит, к нему обратились за помощью. Ему решительно не шли смокинги и костюмы – в них он казался тяжеловеснее, чем вот так, в джинсах и футболке.
В прошлом году, выходит, он просто покидает группу. И Томбасов его отпускает.
Про их нового солиста-басиста в папке было только имя и фотография. Странно. Что-то Томбасов задумал. Еще бы сообщил об этом – вообще было бы хорошо.
Я тяжко вздохнула, потом тихонько рассмеялась. Шофер посмотрел на меня вопросительно. Я покачала головой – все хорошо.
Поймала себя на том, что ко мне тихонько подкрался азарт. Вот зачем, а? Ладно, в школе, когда заходишь к выпускному классу – и видишь из года в год одну и ту же картинку: практически никто не собирается ничего учить. И причины самые разные. Кому-то лень, кто-то убедил себя, что все равно не сдаст, кто-то решил, что оно само сдастся – чего напрягаться лишний раз.
И решаешь для себя что-то и говоришь недобро: «Ну, хо-ро-шо!» И дальше начинается выковыривание мозгов чайной ложечкой. Прежде всего – себе. В этом году никакущему девятому классу, от которого отказались все, мне удалось объяснить, как писать экзаменационное сочинение сразу в сентябре. Выдала им текст и спросила, что такое доброта. А текст был про кошку, в которую злые люди плеснули кипятком.
Девчонки, наши шебутные, непокорные, хабалистые девчонки, с которыми сладить никто не мог, все как на подбор из крайне неблагополучных семей, едва сдерживали слезы, маты и шипели: «Убивать таких надо!» Мы долго разговаривали. И я выяснила про них одну интересную вещь: насколько они не любили людей, насколько были разочарованы в них, настолько обожали кошек и собак. Бездомных, брошенных. На этой почве мы и нашли общий язык. А после того, как пристроили вместе нескольких кошек… Они и сами сдали отлично, и парней заставили.