Мэри и великан - стр. 25
– А здесь находят?
– Обычно да. Всем, конечно, не угодишь.
– Откуда вам столько известно про этот бизнес?
Девушка мимолетно улыбнулась.
– А вы считаете, что я хорошо в нем разбираюсь?
– Ведете вы себя так, будто разбираетесь. Притворяетесь, значит.
– Я раньше гуляла с парнем, который работает у Хэнка на складе. И я люблю фолк и би-боп.
Отойдя в глубь кабинета, Шиллинг вытащил сигару, обрезал кончик и прикурил.
– В чем же дело? – спросила девушка.
– Я не уверен, что смогу поставить вас за прилавок. Боюсь, вы вздумаете указывать посетителям, что им должно нравиться.
– Вот как? – Она задумалась, потом пожала плечами. – Это будет зависеть от них. Я могла бы им помочь. Иногда это не повредит.
– Как вас зовут?
– Мэри Энн Рейнольдс.
Ему понравилось, как звучит ее имя.
– Я – Джозеф Шиллинг.
Девушка кивнула:
– Я так и думала.
– В объявлении был указан только телефон, – сказал он, – но вы добрались прямо сюда. Вы обратили внимание на мой магазин.
– Да. – Воздух вокруг зазвенел от напряжения. Она вдруг поняла, что происходит нечто очень важное.
– Вы здесь родились? – спросил он. – Милый городишко; мне он понравился. Он, конечно, небольшой и не слишком активный.
– Да он мертвый, – она подняла лицо, и он увидел в ее глазах непреклонное суждение, – будьте реалистом.
– Ну, может, для вас он и мертвый, вы от него устали.
– Я не устала от него. Я просто в него не верю.
– Здесь есть во что поверить. Пойдите, посидите в парке.
– И что там делать?
– Слушать! – выпалил он. – Идите и послушайте… мир вокруг вас. Виды, звуки, запахи.
– Сколько вы платите в месяц? – спросила она.
– Для начала двести пятьдесят. – Он был раздосадован. – Что, пора вернуться на землю?
Это не соответствовало впечатлению, которое сложилось у него о ней, но теперь он подумал, что в ее вопросе не было особого прагматизма: она просто пыталась нащупать точку опоры. Он чем-то огорчил ее.
– За пятидневную рабочую неделю это неплохо.
– В Калифорнии женщинам нельзя работать больше пяти дней в неделю. А что потом? Насколько поднимется зарплата?
– Двести семьдесят пять. Если все пойдет хорошо.
– А если нет? У меня сейчас очень неплохая работа.
Шиллинг расхаживал по кабинету, курил и пытался вспомнить, случалось ли с ним раньше что-нибудь похожее. Ему было неспокойно… настойчивость этой девушки взволновала его. Но он был слишком стар, чтобы относиться к миру как к источнику опасности; слишком многое доставляло ему удовольствие. Он любил вкусно поесть, ценил и музыку, и красоту, и непристойные шутки – только если действительно смешные. Ему нравилось жить, а эта девушка видела в жизни только угрозы. Но она все больше интересовала его.