Мера ее вины - стр. 47
– О боже, – пробормотал студент Джек. – Пожалуйста, скажите, что она шутит!
Лотти полностью разделяла его мнение. Одно дело – выслушать мнение эксперта и увидеть пострадавшего издалека, и совсем другое – подойти к нему и осмотреть нанесенные увечья.
– Это необычная просьба, мисс Паскал, – заметила судья.
– Фотографии не дают панорамного обзора раны, – сказала мисс Паскал. – Чтобы в полной мере оценить силу и направление удара, присяжные должны увидеть ее лично.
Судья кивнула, и пристав жестами пригласил присяжных встать, подойти к мистеру Блоксхэму и обойти вокруг него. Первой к сидевшему в инвалидной коляске телу медленно двинулась Табита. Все внимательно наблюдали за ее реакцией, и Лотти подумала, что она все-таки молодец, потому что пока ее лицо сохраняло нейтральное выражение. Однако, когда Табита приблизилась к доктору Блоксхэму и посмотрела на рану, ее рот приоткрылся и губы сложились так, словно она беззвучно воскликнула: «О!» За Табитой, склонив голову и сжимая в руках платок, пошел Грегори. В зале было ужасно жарко. Потом настала очередь Джен, которая, прикусив нижнюю губу, дрожала. Потом пошел, высоко держа голову, Пэн, а за ним – все остальные. Никто, кроме Гарта с татуировками, не задержался около инвалида надолго. Он же потратил неприлично много времени, вращая коляску Блоксхэма сначала по часовой, а потом против часовой стрелки, наклоняясь, чтобы осмотреть место удара с разных сторон. Лотти чувствовала себя омерзительно, словно попала в Викторианскую эпоху с ее знаменитым цирком уродов. Вмятина в черепе Эдварда была огромной, волосы росли неровными пучками. Из-за отсутствия части кости одно ухо оттопырилось под странным углом. Табита села на свое место и схватилась за грудь, а Дженнифер разрыдалась. Татуированный Гарт Финучин с ненавистью смотрел на сидевшую в стеклянном боксе Марию. Краем глаза Лотти заметила, что Джек вытер лицо рукавом, и гадала, вытирает он слезы или просто вспотел. Когда сама Лотти села на место, она заметила, что ее руки трясутся.
Медсестра вывезла из зала суда инвалидную коляску с пострадавшим. Лотти посмотрела на то место, где та стояла, и увидела лужицу накапавшей изо рта инвалида слюны. Боже мой, подумала она, как ужасно остаться в таком бесчеловечном состоянии… Лотти хотела честно рассмотреть дело, выслушать все доказательства и только потом принимать решение о том, кто прав, а кто виноват. Но теперь она осознала: чем бы обвиняемая ни мотивировала свой поступок, она вряд ли сможет найти убедительное оправдание тому, зачем и почему довела человека до состояния овоща. Лотти была твердо убеждена, что ни один приличный человек не способен на такое зверство. Суд только начался, и она еще не знала предыстории случившегося, но не могла отрицать того, что ответчица поступила крайне жестоко. Просто неописуемо жестоко. Было просто невозможно представить, как та собирается оправдать то, что сделала.