Менялы - стр. 34
Он ненавидит ее! Она больше не человек и вместе с тем непреодолимая преграда, мешающая ему жить полноценной жизнью.
Встав, Алекс с силой нажал на кнопку звонка, призывая на помощь. Он шагнул к двери, с тем чтобы уйти.
И оглянулся. Перед ним была Селия, его жена, которую он когда-то так любил. Боже, во что она превратилась! Между ними разверзлась пропасть, и ее уже не преодолеть. Он остановился и заплакал. Он плакал от жалости, горя, вины – гнев и ненависть бесследно исчезли.
Он вернулся к кушетке, опустился на колени и взмолился:
– Селия, прости меня! О господи, прости меня!
Он почувствовал на плече чью-то ласковую руку и услышал голос юной медсестры:
– Мистер Вандерворт, я думаю, вам лучше уйти.
– Воды или содовой, Алекс?
– Содовой.
Для человека его комплекции – рост шесть с половиной футов, грудь и плечи футболиста – Тим Маккартни двигался с удивительной легкостью. Директор клиники был молод – между тридцатью и сорока, – однако по его голосу и манере держаться ему можно было дать значительно больше, тем более что зачесанные назад каштановые волосы были тронуты сединой. «Наверное, оттого, что ему часто приходилось присутствовать при подобных сценах», – подумал Алекс. Он с благодарностью отхлебнул виски.
Кабинет с деревянными панелями был мягко освещен, здесь – по сравнению с коридорами и палатами – цветовая гамма была более приглушенной. Одну стену полностью занимали книжные шкафы и стеллажи с журналами.
Алекс еще не пришел в себя после свидания с Селией, однако сейчас трагизм только что пережитого казался уже нереальным.
– Прежде всего хочу вам сказать, что общий диагноз остается прежним – шизофрения кататонического типа. Помните, я объяснял вам когда-то.
– Да, всю эту терминологию я помню.
– Постараюсь вас ею больше не перегружать.
Алекс встряхнул кусочки льда в стакане и сделал еще глоток, от виски ему стало тепло.
– Расскажите мне о теперешнем состоянии Селии.
– Вам трудно будет в это поверить, но, несмотря на все внешние проявления болезни, ваша жена относительно счастлива.
– Да, – отозвался Алекс, – в это действительно трудно поверить.
Психиатр продолжал говорить спокойно и ровно:
– Счастье ведь штука весьма относительная. В определенной степени Селия чувствует себя в безопасности – она полностью избавлена как от всякой ответственности, так и от необходимости иметь взаимоотношения с окружающими. Она может замкнуться в себе настолько, насколько того требует ее психика. Поза, в которой она последнее время сидит и которую вы наблюдали, – классическая поза зародыша. В таком положении Селия чувствует себя более комфортно, хотя это вредно с точки зрения физического здоровья, и по возможности мы стараемся выводить ее из этого состояния.