Меняла - стр. 12
Антон взъерошил копну выгоревших русых волос и подошел к столу. Он сел напротив, взял штопор и начал аккуратно вкручивать его в залитую сургучом пробку.
– Мне двадцать, а я уже три года как перекати-поле по мирам шатаюсь. Устал как собака! – сказал он, кряхтя от напряжения, и вытащил пробку с булькающим звуком.
– Знакомое ощущение, – я усмехнулся и вдохнул запах разливаемого по бокалам вина из Аррукана.
Оно оказалось лучше, чем я ожидал. Мы выпили за знакомство, за родителей, за Землю, потом арруканское закончилось, и я принес бутылочку аркарского, затем еще пару…
– Скажи, а как ты стал менялой, как купил вечную жизнь? – Антон икнул и вопросительно на меня посмотрел.
– Не купил, а обменял, – выпитое вино развязало мне язык, и я говорил то, о чем следовало молчать. – Я покинул Землю в двухтысячном.
– Черт! Я тоже ушел в двухтысячном. И рассказать друг другу нечего, – Антон помолчал. – Парадоксы времени. А учился где?
– В Ростове…
– А я в Москве, – парень хлопнул ладонями по теплому дереву. – Ты здесь торчишь почти три столетия? На что же можно обменять вечную жизнь? Что может быть ценнее бессмертия?
– Свобода! – я с грустью взглянул на мальчишку. – Я отдал свою свободу. Ведь я – раб вечности. Я не могу путешествовать между мирами, не могу даже выйти из лавки, не передав эстафету другому меняле…
– А ты можешь передать эстафету мне? – с робкой надеждой спросил Антон и потер указательными пальцами виски. – Мне не нужна свобода, я устал от блужданий и хочу спокойствия. К тому же я слышал, что у менял припасено немало золотишка…
– Могу, – я не на шутку разволновался и с трудом скрывал предательскую дрожь в пальцах. – Но ты должен знать о самой страшной цене бессмертия – одиночестве.
– А что мне мешает жить с девчонкой, которую я люблю? – Антон непонимающе улыбнулся. – Я оставлю здесь ту первую, что понравится, а потом следующую…
– Есть еще одно «но», – изрек я менторским тоном и заложил ногу за ногу. – Всякий входящий сюда стареет примерно в сто пятьдесят раз быстрее, чем за пределами лавки, и именно этим оплачивается бессмертие менялы. Поэтому посетители не любят задерживаться у нас в гостях.
– Сто пятьдесят, значит, час здесь равен примерно шести суткам снаружи!
Подскочив было, Антон сел и беспечно махнул рукой.
– Неделей больше, неделей меньше! Все равно я не знаю, когда умру! – он задумался. – Значит, тоска и одиночество. А женщины здесь хотя бы иногда появляются?
– Появляются и обычно расплачиваются не золотом! – я грустно рассмеялся. – Только стареют они слишком быстро.
– А я смогу бросить это ремесло и стать простым смертным?