Меня зовут Шейлок - стр. 14
Подобное разбирательство не просто обходилось дешевле, чем обращение в суд или даже в арбитраж, – оно давало спорщикам почувствовать вкус мимолетной славы и, что еще более соблазнительно, неподражаемой проницательности Плюрабель. И какая разница, выиграл ты спор или проиграл?!
Для тех же, для кого прославиться было не так важно, как отстоять свою правоту, окрыленная успехом Плюрабель создала интерактивный чат под названием «Перебранка», где спорщики могли представить на суд британской общественности любые разногласия. «Не могу же я решать все и за всех», – заявила Плюрабель друзьям. Увы, британская общественность оказалась слишком беспощадным судьей даже на собственный вкус. Сайт потонул в потоках брани, а Плюрабель вновь пришлось решать все и за всех – в прежней гуманной манере, когда не имеет никакого значения, решено что-то или нет.
Жизнь – игра, и Анна Ливия Плюрабель Клеопатра Прекрасное Пленяет Навсегда Мудрее Чем Соломон Кристина была ее распорядителем.
Но какое же все-таки проклятие эта грусть!
Мать Плюрабель считала, что для девушки, недавно потерявшей отца, грустить естественно. Однако Плюрабель пыталась найти более глубинную причину. Или же более поверхностную. Словом, какую-нибудь другую.
В этом мать ничем не могла ей помочь.
– Философия не входит в мою материнскую компетенцию, – сказала она. – Почему бы тебе не посетить курсы грусти в Уилмслоу?
– Потому что я хочу не научиться, а перестать грустить.
– Именно этим там и занимаются – я просто не так выразилась. Что-то вроде «Анонимных алкоголиков», только для богатых и грустных.
– А мне придется встать и сказать: «Здравствуйте! Меня зовут Анна Ливия Плюрабель Клеопатра Прекрасное Пленяет Навсегда Кристина, я садистка, и мое состояние составляет более двадцати миллионов фунтов стерлингов»? Если придется, я не пойду.
Мать пожала плечами. Она считала, что дочери нужно завести любовника. С любовником грустить некогда.
Несмотря на первоначальное отторжение, на курсы Плюрабель все-таки пошла. Возможно, в глубине души она сама надеялась найти там любовника, хотя, видит Бог, ей вполне хватало собственной грусти. Чтобы остаться неузнанной, она надела на голову платок, отчего казалось, будто у нее болят зубы. Большинство остальных тоже постаралось изменить внешность. Нам грустно, потому что мы знамениты, подумала Плюрабель. Однако председатель собрания предупредил, что не нужно выискивать причину собственной грусти – списывать ее на амбициозность, стресс, зависть или царящий в Золотом треугольнике дух соперничества. Им грустно, потому что им грустно. Главное, не отрицать.