Меня зовут Космо - стр. 17

Бабушка догрызает морковку, так ничего мне и не предложив.

– Ладно. Но рано или поздно тебе придётся принять решение. Увильнуть не получится.

После этого они находят себе дела на кухне. Я раздумываю над словами Бабушки, слушая грохот кастрюль, лязг утвари, шипение чеснока на сковороде. Когда запах становится таким сильным, что я чихаю, из коридора появляется Эммалина. На ней костюм в горошек, а на плечах развевается плащ с Хеллоуина.

– Та-да! – восклицает она и кружится, её коричневая кожа блестит на свету.

Из-за её спины выходит Макс, пожимает плечами и говорит:

– Она очень хотела его надеть.

Папа улыбается, но одними губами.

– Очень хорошо. Ты похожа на Чудо-Женщину. – Он поворачивается к Максу. – Хочешь помочь с индейкой, здоровяк?

– М-м, – говорит Макс. – Хорошо.

Сидя на полу, я вижу всё. Папа разрезает индейку полностью и раскладывает куски по металлическому противню. Бабушка пытается освободить больше места на столе. Макс подхватывает противень с индейкой и говорит: «Я держу, не беспокойтесь». Но противень слишком горячий, и он ставит его на кухонную табуретку – ту самую, с помощью которой Эммалина достаёт до раковины. Он уходит, чтобы взять пару прихваток. В эти секунды передо мной проносится целая туча возможностей. Индейка прямо передо мной. Ждёт меня.

Я слишком нетерпелив.

Я не могу сдержаться.

Несмотря на больные бёдра, я бросаюсь вперёд и хватаю зубами индюшачью ногу. Время словно останавливается. Меня охватывает ужасное чувство, словно я что-то не рассчитал: то ли силу укуса, то ли скорость, с которой мой нос воткнулся в птицу. Табуретка покачивается. Потом покачивается противень. А потом всё вместе медленно-медленно плюхается на пол, во все стороны разлетаются потроха, сок и мокрая морковь.

Меня охватывают одновременно ужас и невероятная радость. Индейка на полу! Я бросаюсь к разбросанным кусочкам и пытаюсь запихнуть в рот как можно больше и быстрее. Надо мной звучат приглушённые голоса:

– Что?!.

– Космо!

– Нееет!

Но в этом мире, в этот момент, существуем только я и индейка, и я хочу завоеватьеё. Я хочу жить внутри неё. В горле горячо. Я ем и давлюсь, давлюсь и ем, а потом меня тянут за ошейник и оттаскивают. Только тогда я понимаю, что же натворил. Папа смотрит на меня с невероятным разочарованием. Бабушка хватается за сердце. Но Макс бросается на мою защиту.

– Это не он виноват! – говорит Макс. – Он, наверное, очень хотел есть! Это я виноват. Я… простите. Противень… Не злитесь.

– О господи! – восклицает Мама, вбегая в кухню. – Что произошло?

Она смотрит на меня. Мой рот перепачкан слюной и индюшачьим жиром.