Меня спас демон, или Пленница на учебный год - стр. 3

- Лита! – обрадовался отец.

Да, еще одно. Меня зовут Аэлита. В честь героини какого-то сериала, который мама смотрела во время беременности. Особенно мило это звучит с фамилией и отчеством. Аэлита Дановна Звягина. Фамилия мамина, потому что у ангелов фамилии не в ходу.

- Рад тебя видеть в светлом настроении, - традиционно поздоровался Матвей. Я улыбнулась ему. Наставник мне нравился, как друг. Мудрый, терпеливый, готовый подолгу объяснять значение древних рун, которые я никак не могла запомнить, снова и снова показывать одну и ту же ауру, чтобы я, наконец, смогла разглядеть в ней свет. Немножко занудный правда, как и все ангелы. – Готова принять крылья?

- Готова! – я едва не хлопнула в ладоши от нетерпения.

- Лита, у нас как раз есть несколько минут, чтобы я успел рассказать тебе кое-что, - начал отец. Матвей при этом деликатно удалился к столикам, пообещав, что сейчас отыщет для меня самое воздушное пирожное. – Я вижу, Аня передала тебе подарок?

Да, а вот мою маму зовут Анна Сергеевна. Просто и привычно.

- Да, спасибо большое!

- Лита, это не просто красивый кулон. Это накопитель. Чем сильнее ты будешь, тем ярче будет светиться камень. Увидеть это может не каждый, поэтому прятать его не нужно, - успокоил он, заметив, что я сжала кулон в кулаке. – Он хранит светлую силу, напрямую связан с твоими крыльями. Пока он не светится, потому что крыльев нет. Главное, чтобы его не увидели те, кому не следует.

- Демоны? – переспросила я.

Кого-то в детстве пугают бабайкой, мне же отец рассказывал о них. О мрачных и бессердечных посланниках преисподней, забирающих грешные души у людей. Причем им подойдет любая душа, даже согрешившая совсем чуть-чуть. Та, которой путь к свету куда короче, чем во тьму.

Вот только есть одна загвоздка – к свету идти всегда труднее. Поэтому, нетрудно догадаться, что дефицита душ в преисподней не наблюдалось. А демонов иногда можно было заметить на улицах. Они успешно притворялись простыми людьми, выдавали их только глаза, черные, настолько темные, что не видно было той тонкой границы между зрачком и радужкой.

- Рад, что ты понимаешь, - при упоминании о злейших врагах отец поморщился.

В нашем городе было относительно спокойно, обе стороны каким-то чудом ухитрялись соблюдать равновесие. Но любви друг к другу им это не прибавило.

- Наговорились? – мягко уточнил подошедший сзади Матвей.

У него в руках и правда было пирожное, которое он тут же протянул мне. А потом показал на трибуну, парящую в воздухе. Кажется, пару минут назад ее здесь не было. А это может значить только одно: совсем скоро явится Старейшина, а я получу свои крылья.