Ментальный факультатив - стр. 7
– Так что произошло? И почему это произошло? Отца кто-то подставил? Или это сам король на него за что-то ополчился?
Вопросы вылетели из нее один за другим вместо ответа на предложение чая и завтрака. К чести Обермана, он не стал повторять свой вопрос, разыгрывая учтивость.
– Едва ли причина в отношении Его Величества, – осторожно ответил он, внимательно следя за реакцией насупившейся и гневно скрестившей на груди руки Ланы. – Если бы он просто хотел избавиться от вашего отца, он бы его снял с должности. Очевидно, ему были предоставлены достаточные, на его взгляд, аргументы и свидетельства. Сорроу редко берет на себя судебные функции, а в случае вашего отца всё произошло очень быстро. Его арестовали после очередного заседания Правительства, в тот же день доставили к королю и через два часа всё было кончено. Господин Лерой отправился в тюрьму, а Легион начал арестовывать счета и имущество вашей семьи. Каким-то образом два дня всё удавалось скрывать от прессы и общественности, но ночью вышел выпуск оппозиционного «Ястреба», в котором Ралм Ле Крок обо всем рассказал. Так что властям пришлось срочно давать официальный пресс-релиз, который и появился во всех утренних газетах.
Лана покачала головой, прикрывая глаза. Значит, уже все знают, без последствий дело не замять. Если вообще можно замять…
– Что-то можно сделать? Как-то изменить мнение Сорроу или добиться освобождения отца? Он ведь невиновен!
Лицо поверенного странно дернулось. Он был уже не очень молодым, но все еще довольно привлекательным мужчиной. Высокий рост, респектабельный вид, благородная седина, лишь тронувшая черные волосы. Его лицо всегда оставалось спокойным, уверенным и доброжелательным. По крайней мере, именно таким обычно видела его Лана. Поэтому сейчас она поняла: Оберман не верит в невиновность ее отца.
– Королевский Суд необратим, апелляций тут не предполагается, – неожиданно холодно напомнил он. – Норд Сорроу не меняет своих решений. Король не может ошибаться.
Лана как стояла, так и села, внезапно почувствовав слабость в коленях. Благо за спиной оказался диван.
Оберман был поверенным их семьи столько, сколько она себя помнила. Он всегда был на их стороне. Помогал решать любые проблемы с законом, мог замять любой скандал. Делая политическую карьеру, отец опирался на него во многих вопросах, тащил за собой, строя карьеру и ему тоже.
И вот теперь Оберман от него отвернулся. Испугался? Или правда верит в его виновность? Или знает?..
– Где мама? – глухо спросила она, отводя взгляд от поверенного.
И потому что больше не хотела видеть изменившееся выражение лица, и чтобы спрятать выступившие на глазах злые слезы.