Мельранский резонанс - стр. 50
Казалось, я уснула, чтобы проснуться от его огня, напитаться им, и очнутся там, где мне самое место. Рас остановится, так близко, что жар его тела окутывал невесомой, приятной дымкой.
Слова не шли на ум, да и не хотелось ничего говорить. Словно это разрушит волшебство момента, удивительное ощущение взволнованного напряжения и восторженной радости между нами.
Рас, похоже, чувствовал тоже самое, и несколько минут мы просто стояли, наслаждаясь близостью друг друга. Мельранец все больше каменел, губы его становились все ярче. Ладони Рас спрятал в карманы, и я уже не видела – вздрагивают ли по-прежнему его пальцы.
– Давай, что ли, знакомиться? – неожиданно хрипло предложил он, и выдохнул, словно пробежал многие километры.
– Ддавай, – вконец растерялась я. Было странно, непривычно знакомиться с существом, которое, кажется, знала уже сотни лет, чей жар въелся в кожу, а каждый жест, слово вызывали отклик в душе.
– Милана, – мягко протянул Рас, будто смаковал мое имя на языке, пробовал на вкус. – Я Врастгард Саркатта Ульрани. Я воскресил тебя … не знаю, даже как объяснить…
Он осекся, нахмурился, помотал головой, и я поспешила помочь:
– Я знаю. Ты полуиндиго с удивительными способностями. Можешь воскрешать особой, аурной плазмой. Я чуть не умерла после эксперимента Юнджиана. Из меня тоже пытались сделать индиго, но вместо этого едва не угробили. А ты спас меня. Я… тебя… помню…
Брови Раса приподнялись, слабая улыбка тронула губы.
– Помнишь меня? – прошептал он. – Как я тебя воскрешал?
Я кивнула. В голове плыла сладкая эйфория, тело, словно ничего не весило, в животе стало тепло и щекотно. Рас еще немного помедлил, вытащил руки из карманов, замер, и засунул их снова, будто не решался что-то предпринять.
– Ты ведь научишь меня жить в новом мире? – тихо попросила я.
Рас просиял широкой улыбкой, снова вытащил руки из карманов и подал мне одну, как настоящий принц.
Я подхватила его под локоть, и мельранец направился к выходу. Вначале слишком стремительно, почти бегом. Но, заметив, что я едва поспеваю, Рас замедлился, и мы неторопливо преодолели несколько знакомых белых залов.
Парк окутали сиреневые сумерки, почти неестественно красивые после серо-синих, земных.
Фонари, похожие на громадные белые ландыши, зажигались все ярче, и здание больницы величаво выплывало из тьмы, обретало плотность и цвет.
Погода здесь радовала куда больше, чем на родине.
Дневная жара сменилась мягким вечерним теплом. При полном безветрии, облака, подсвеченные луной, казались мультяшными привидениями, только без рожиц и рук. Созвездия выглядели незнакомо, но складывались в удивительные рисунки и фигуры на густо-синем полотне неба.