Мелодии порванных струн - стр. 73

– В год. – Добавил декан, и тут я совсем слетел с катушек. Рассмеялся так, что чуть не скрутило судорогой.

– Это не шутка. – Я вдруг заткнулся, когда встретился с маленькими глазками этого человечка. Его тонко сжатые губы и не думали смеяться вместе со мной. Он серьёзен, как опухоль на четвёртой стадии.

– Тридцать тысяч в год. – Повторил я на автопилоте.

– Это не НХЛ, мистер Джексон. И даже не любительская лига. Это студенты. Многие из них записались в команду только ради того, чтобы слинять с занятий и получать зачёты автоматом. Им не светят ни драфты, ни миллионные контракты, ни золотые кубки. Если они не попадут в тюрьму к двадцати пяти годам, уже хорошо.

Я откинулся на спинку стула и запустил руки в волосы, проделав пальцами десять дорожек в своих зарослях. Что я здесь делаю? Это не второй шанс, это чёрт знает что. Лестница в никуда, открытый люк на тротуаре, и я пока стоял в раздумьях – шагнуть в него или нет.

– Решать вам, мистер Джексон. – Снисходительно сказал убийца моих надежд. – Так мне предупредить главного тренера, что вы не придёте?

Только ради Рикки и его надорванной задницы – пообещал я себе и ответил:

– Я буду там.

И я добровольно сиганул в открытый люк.

Словарь матерных слов закончился ещё до того, как я дошёл до стадиона за зданием колледжа. Хотя если это стадион, то я молодой Хью Хефнер с сотней миллионов в кармане. Залитый каток под натянутым навесом, какие обычно устраивают зимой в парке, чтобы развлекать замёрзшую публику. Тренерская и раздевалки наверняка остались где-то в колледже, а сюда парням приходится телепаться на коньках и в полной амуниции. Я пошёл на знакомые звуки – стук клюшек и коньков по льду, свист тренера и гневные выкрики. На секунду даже вспомнил, как вылетал на лёд в «Белл-Центре» и разогревался, обкатывая конусы и отбивая удары от ворот.

Под куполом холод пробирался под куртку и вылетал облачками пара из ноздрей. Я остановился в дальнем конце катка и уставился на своё будущее. Кучка несозревших юнцов хаотично метались по льду, пока их товарищ по команде стоял у бортика и о чём-то яростно спорил с тренером. Клюшка валялась у его ног вместе со шлемом, а руки упёрлись в бока. Раскрасневшееся лицо – апогей недовольства. Как же мне знакомо это выражение. Протест и полное недовольство своей жизнью. Сам неоднократно испытывал нечто подобное во времена, когда гормоны кипели и не находили выхода.

Его соперник – мужчина, пересёкший рубеж в тридцатник. Подтянутый и поджарый, в тренерской форме и с массивной челюстью, как у шакала, готового растерзать парнишку при первой же возможности. И этот парень будет мне говорить, что делать. Отлично!