Мелодии порванных струн - стр. 41
Но Блейк не появлялся. Ещё полтора часа я прождал у «Юнайтед-Центра», подмерзая на мартовском ветру. Если бы я уехал с мыслью вернуться в другой раз, то уже бы не вернулся, потому остался. В кои-то веки остался, потому что больше некуда было бежать.
В колено словно воткнули ледышку, пальцы на руках покраснели до цвета заката, а уши походили на два перезрелых персика. Не рассчитывал я проторчать на улице два часа, потому замёрз так, словно свалился в прорубь. Но когда Блейк показался на горизонте, мне стало жарко. Вот и заветные капельки пота на лопатках! Только проступили они от страха.
Блейк Мэддокс ничуть не изменился. Ни за этот год, ни за всю жизнь. Пока он шёл мне навстречу, уткнувшись носом в телефон, представлялся мне всё тем же шестилетним мальчишкой в шапке с помпоном и беззубой улыбкой. С тех пор он не носил шапки, потерянные зубы ставил у лучших дантистов, и больше не казался таким счастливым. Почему каждый год взросления отнимает у нас проценты счастья?
Я ожидал увидеть Блейка в брендовом спортивном костюме, со спортивной сумкой «Найк» или – бери круче – «Луи Виттон», с «Ролексами», как у Рикки Мэллоуна, ведь именно так выглядят игроки Национальной лиги. Но его старые джинсы и короткая куртка – всё те же, что он носил лет пять назад. На руках – ни золотых часов, ни перстней, лишь какая-то разноцветная резинка, которую надевают на запястье подростки. За ушами протоптались первые опушки – почти незаметные проплешины, которых не было при нашей последней встрече. А ведь Блейку всего-то двадцать семь…
Он не видел меня, написывая кому-то. Я преградил дорогу, бросив всего себя на амбразуру.
– Блейк. – Если бы я прошептал, мой голос всё равно прозвучал бы криком. – Привет.
Взгляд вверх. Знакомый блеск узнавания. И такой же знакомый гнев.
– Дэвис. Какого хрена ты здесь делаешь?
– Я вернулся.
Мой старый приятель огляделся по сторонам, точно спрашивая: куда или зачем?
– Я ждал тебя с тренировки.
– Тренировки? – Опешил Блейк, не зная, как себя вести со мной.
– Ну, «Чикаго Блэкхокс». – Неловко усмехнулся я, точно можно забыть, за какую элиту ты играешь. – Вы отлично показали себя в начале сезона.
Лживый мерзавец, вот я кто. Я следил за Блейком лишь до ноября, пока не выбыл из гонки. Потом я болел не за команду друга, а просто болел. И до сих пор не выздоровел, поэтому даже не знал, на каком «Чикаго Блэкхокс» свете.
Но Блейк не оценил мою попытку. Только раздражённо засмеялся:
– Ты в своём репертуаре, Дэвис. Не видишь ничего кругом, кроме своей задницы.
– Какого чёрта, приятель?