Мелочи жизни - стр. 4
Коня он привязал к забору – и вошел. И кричит:
“Каримжан! Каримжан!
Папку моего, значит, зовет.
Кошкар, давно уже приучивший всех к новым порядкам, поначалу даже опешил от такой наглости. Привстал и принял выжидающую позу. Мы затаили дыхание. Смотрим – что дальше будет.
Ильяс-ага подошел к окну и легонечко так постучал. Кошкар не спеша приблизился к пришельцу и предупредительно потерся о ногу. Старику бы насторожиться… Но, с другой стороны, – что для чабана баран? Он взял да и оттолкнул Кошкара. Да еще и стеганул плеткой: отстань, мол, опупел, что ли? животное!
Это было ошибкой. Непростительной ошибкой. Особенно плетка. Не надо было плеткой. Но чего уж теперь… Ильяс-ага отвернулся от Кошкара и, ничего не подозревая, направился к двери. Что там происходит за спиной, Ильяс-ага не видел. И видеть, естественно, не мог. А там…
Кошкар, вконец охреневший от такого хамства, отошел на максимально допустимое количество шагов назад, прицелился и на полном ходу, со всей своей бараньей дури долбанул старого фронтовика аккурат чуть пониже спины. А надо сказать, пару дней назад мы выстелили во дворе свежий асфальт;..
Как он летел, бедолага! Этот Ильяс-ага. Сколько свежевыстеленного асфальта пропахал носом! Мы потом считали – одиннадцать шагов!
Сказать, что он не ожидал такой подляны, – значит ничего не сказать. Он не мог даже мысли такой допустить!
Как так?! Баран?! Чабана?! Фронтовика?! Орденоносца?! И это после форсирования Одера?! После штурма славного города Гданьска?! ..
В общем, шляпа полетела в одну сторону, плетка – в другую. Сам Ильяс-ага – ласточкой по асфальту.
И что любопытно – с перепугу он перешел вдруг на русский!
– Дуракпысьщ?! – заорал он дурным голосом. – Ей, дуракпысын,?!
Видимо, в самом дальнем углу его чабанского мозга последняя трезвая мысль отказывалась верить, что казахский баран может поднять руку, то есть рога, на казахского же чабана. Так мог поступить только невоспитанный баран. Глупый баран. Баран чужих кровей. Баран, который не чтит устоев. Не уважает традиций…
А Кошкар не обращал внимания. Он упрямо выцеливал и все наскакивал, норовя достать лбом в лоб.
На шум и крики сбежались соседи.
Впрочем, вмешиваться никто не торопился. Все уже прошли подобное испытание на психологическую устойчивость. Поэтому предпочитали давать советы, оставаясь за забором.
– Ляг и замри! – предлагал Каиржан. – Притворись мертвым!
– Беги в сарай! – кричали другие.
– Залезь на лестницу!
– Ползи в сад!
Неизвестно, чем бы все закончилось, не подай я команды с крыши соседского сарая:
– Кошкар, фу!