Мелочи геройской жизни - стр. 4
Весной грянул гром и в буквальном смысле, и в переносном: на носу и скулах Арвиэля появилась россыпь точек, темнеющих с каждым днём. Берен то ли не замечал, то ли виду не показывал. Мальчик крепился-крепился, но потом пришёл жаловаться, выбрав момент, когда солдат полировал замшей свою чудесную шпагу – эльфёнок уже уяснил, что, если ему плохо, человек утешает чем-нибудь вкусным, интересным или приятным.
– Дядя Берен, по-моему, я заразился и заболел! Вот! – подсев на лавку, Арвиэль горестно задрал пятнистый нос. Тонкое лезвие шпаги походило на волшебную палочку, при каждом всполохе пламени в печке на острие искоркой разгорался отблеск.
– Обычные веснушки, – усмехнулся человек, не прерывая занятия. У-у-у, как самому-то хочется!
– Весну-ушки?!
– Ну да. Тебя солнышко любит, это факт.
– Раз любит, пусть заберёт их обратно! – Арвиэль заплакал бы, но не умел. Высыпало на лице непонятно что! Ладно бы шрамы от рысьих когтей, как у вождя Араисса, или ожоги, как у кудесника Кузнеца, а то – веснушки! Мрак!
– Дядя Берен, а что такое «факт»?
– Ну-у, это когда ты признаёшь очевидность, неоспоримость чего-либо.
– Нео… псоримость?
– Действительность, реальность, уверенность в чём-либо. Вот, например: снег – белый. Это факт. Но не факт, что завтра не будет метели – мы ведь этого ещё не знаем, завтра увидим.
Арвиэль подумал немного и выдал свой пример:
– Веснушки – мрак! Факт!
Берен засмеялся, отложил шпагу и, притянув его за руку, посадил на колени, прижал к груди. Аватар засопел, пережидая, пока человек удовлетворит свои потребности в телячьих нежностях, затем серьёзно сказал:
– Дядя Берен, а вы неправильно полируете.
– Это почему?
– Ну-у… Неправильно, и всё! Я-то лучше знаю.
– Уж кто бы сомневался…
– Давайте я сам, а?
– Полируй!
Мальчик благоговейно переложил шпагу к себе на колени. Ура!
А веснушки… в конце концов, можно спросить у Марты или Феодоры, как их вывести.
Когда сошёл лёд, новенький стал уходить на Истринку почти каждый день, где вместе с домовым сидел под старой ветлой с утра до вечера, отвлекая рыбаков. Заводила ребячьей компании Эртан искренне недоумевал, чего это эльф слоняется один. Все вместе, а он будто лучше других себя считает! Тринадцатилетний орчонок сызмальства привык помогать старшим и присматривать за младшенькими и зазорным для будущего воина это не считал. Наоборот, в орочьих племенах для мужчин естественно с пелёнок приучать малышей обоих полов к ратному делу и верховой езде – вот Эртан и приучал, правда, с людьми приходилось обращаться очень осторожно, не то поломаются. Кстати, подрастающим человечкам это нравилось, и мальчик нет-нет да приглядывал себе невесту из девочек постарше: ещё лет пять, и пора будет самому семьёй обзаводиться, а человеческие невесты все на загляденье.