Мельницы богов - стр. 8

Но Лев Пастернак был неумолим:

– В таком случае вы должны были остановить меня раньше. А если бы я был смертником с кучей гранат или чертовым минометом? Завтра утром ровно в восемь собери весь штат. Собак я усыпил. Пусть за ними присмотрят, пока не очнутся.

Лев Пастернак гордился репутацией лучшего охранника. Он был пилотом во время Шестидневной войны в Израиле, а после нее стал ведущим агентом МОССАДа, одной из израильских секретных служб.

Он никогда не забудет то утро два года назад, когда его вызвали к полковнику.

– Лев, кое-кому ты будешь нужен в течение нескольких недель.

– Надеюсь, какой-нибудь блондинке, – пошутил он.

– Это Марин Гроза.

В МОССАДе имелось досье на румынского диссидента. Гроза – лидер народного движения против Александру Ионеску – уже готовился поднять восстание, но был предан одним из своих людей и едва избежал ареста и казни. Франция предоставила ему политическое убежище. Ионеску объявил Грозу государственным изменником и назначил награду за его голову. Несколько попыток покончить с Грозой провалились, но во время последнего покушения он был ранен.

– Что ему от меня нужно? – спросил Пастернак. – Он под защитой государства.

– Этого недостаточно. Ему необходимо установить надежную систему безопасности. Он пришел к нам. Я рекомендовал тебя.

– Мне придется ехать во Францию?

– Это займет всего несколько недель.

– Я не…

– Лев, мы говорим о достойном человеке. Необычном. По нашей информации, у него достаточная поддержка в родной стране, чтобы сбросить Ионеску. Когда настанет время, он сделает свой ход. Ну а пока нам нужно сохранить ему жизнь.

Лев немного подумал.

– Говоришь, несколько недель?

– Конечно.

Полковник ошибся во времени, но не насчет Марина Грозы. Тот оказался худым, хрупким аскетом с лицом, на котором, казалось, навеки выгравирована скорбь. Орлиный нос, твердый подбородок и широкий лоб, увенчанный гривой белых волос. Стоило ему заговорить, и глубоко посаженные черные глаза загорались страстью.

– Мне трижды плевать, буду я жить или умру, – заявил он Льву при первой встрече. – Мы все когда-нибудь умрем. Не это меня волнует. Я должен продержаться еще год-другой и за это время изгнать Ионеску из страны.

Он рассеянно провел ладонью по жуткому шраму на щеке.

– Ни один человек не имеет права порабощать страну. Нужно освободить Румынию и позволить людям решать собственную судьбу.

Лев занялся системой безопасности виллы в Нейи. Задействовал кое-кого из своих людей, а те, кого нанял, прошли тщательную проверку. Каждый элемент охранной системы являлся настоящим произведением искусства.