Мельницы богов - стр. 31
Пока Ланц отчаянно старался придумать нужный ход, Неуза промямлила:
– Хочешь потрахаться?
Он облегченно улыбнулся:
– Прекрасная мысль, бэби.
– Идем в спальню.
Она, пошатываясь, побрела по коридору. Ланц пошел следом. В спальне стояли шкаф с приоткрытой дверцей, большая незастланная кровать и бюро с потрескавшимся зеркалом над ним. Именно шкаф привлек внимание Гарри, вернее, висевшие в нем мужские костюмы.
Неуза уже сидела на кровати, неуклюже возясь с пуговицами на блузке. При обычных обстоятельствах Гарри Ланц уселся бы рядом, раздевая ее, лаская и бормоча на ушко возбуждающие непристойности. Но его тошнило от самого вида Муньес.
Он продолжал стоять, наблюдая, как ее юбка летит на пол. Под ней ничего не было. Голая она оказалась еще уродливее. Огромные груди висели до талии, а выступающий живот при малейшем движении дрожал, как желе. Жирные бедра представляли собой сплошную массу целлюлита.
«В жизни не видел такой вульгарной особы», – подумал Ланц, но тут же приказал себе собраться. Через несколько минут все будет кончено, зато миллиона баксов хватит на всю жизнь.
Он вынудил себя медленно раздеться. Она распростерлась на кровати, как некое морское чудовище, ожидая его, и он покорно забрался в постель.
– Что ты любишь?
– Чо? Шок’лад. Люблю шок’лад.
Она еще пьянее, чем он думал. Это здорово облегчит ему задачу.
Он стал ласкать ее дряблое, белое, как рыбье брюхо, тело.
– Знаешь, ты красивая женщина, солнышко.
– Чо?
– Ты мне очень нравишься, Неуза.
Его рука двинулась к заросшему волосами холмику между жирными ляжками. Пальцы стали описывать маленькие возбуждающие круги.
– Бьюсь об заклад, ты ведешь волнующую жизнь.
– Чо?
– Да ведь ты подружка Ангела. Это, должно быть, так интересно. Скажи мне, бэби, какой он, Ангел?
Последовало молчание, и он уже подумал, что Неуза заснула. Но, вставив пальцы в мягкую влажную расщелину между ног, почувствовал, как она пошевелилась.
– Не спи, дорогая. Еще не время. Какой он, Ангел? Красавчик?
– Богатый. Ангел, он богатый.
Ланц продолжал работать рукой.
– Он добр к тебе.
– Да. Очень добр.
– Я тоже буду добр к тебе, бэби, – мягко пообещал он. Но проблема заключалась в том, что и все остальное оставалось мягким, а ему требовалась эрекция на миллион долларов.
Он заставил себя думать о сестрах Долли и о тех штуках, которые они проделывали с ним языками, пальцами и сосками. Пенис потихоньку начал твердеть. Он тут же вскарабкался на Неузу и, пока тот не обмяк, постарался действовать побыстрее.
«Господи, все равно что сунуть его в чертов пудинг».
– Тебе хорошо?
– Полагаю, все ОК.