Мельницы богов - стр. 3
Еще через четыре года Пол Эллисон был избран президентом Соединенных Штатов. И первым делом назначил Стентона Роджерса своим советником по внешней политике.
Теория Маршалла Маклюэна, что телевидение превратит мир в одну большую деревню, стала реальностью: церемонию инаугурации сорок второго президента Соединенных Штатов показали по спутниковому телевидению в ста девяноста странах.
Бен Кон, бывалый репортер «Вашингтон пост», сидел в «Черном петухе», вашингтонской забегаловке для прессы, в компании четверых коллег и наблюдал за церемонией инаугурации по большому телевизору, укрепленному над баром.
– Сукин сын стоил мне пятьдесят баксов, – пожаловался один из репортеров.
– Я предупреждал тебя: не ставь против Эллисона, – упрекнул Бен Кон. – Он волшебник, детка, и тебе лучше в это поверить.
Камера повернулась в сторону огромной толпы, собравшейся на Пенсильвания-авеню. Люди кутались в теплые пальто и куртки, спасаясь от ледяного январского ветра, чтобы услышать речь президента через динамики, расставленные вокруг. Джейсон Мерлин, председатель Верховного суда Соединенных Штатов, произнес последние слова присяги, и новый президент, пожав ему руку, шагнул к микрофону.
– Эти идиоты готовы отморозить задницы на таком ветру, – заметил Бен Кон. – Знаете, почему они не сидят дома, как все нормальные люди, глядя на все по телевизору?
– Почему?
– Потому что этот человек делает историю, друзья мои. Когда-нибудь они будут рассказывать детям и внукам, что присутствовали на инаугурации Пола Эллисона. И хвастаться: «Я стоял так близко, что мог бы его коснуться».
– Ты циник, Кон.
– И горжусь этим. Все политики в мире сделаны из одного теста. И хотят одного: выжать из своего поста как можно больше. Поймите, парни, наш новый президент – либерал и идеалист. Умному человеку этого достаточно, чтобы страдать бессонницей или кошмарами. Я определяю либерала так: человек, задница которого намертво застряла в облаках из ваты.
Но говоря по правде, Бен Кон был не столь циничен, как представлялся. Он давно освещал карьеру Пола Эллисона и хотя вначале не слишком обольщался, по мере того как тот поднимался по политический лестнице, постепенно менял свое мнение. Этот политик не был марионеткой. Но оказался дубом в ивовой роще.
За окном полил ледяной дождь. Бен Кон, понадеявшись, что такая погода не станет предзнаменованием на последующие четыре года, снова повернулся к телевизору.
– Президентство Соединенных Штатов – это факел, который зажигается американским народом и передается из рук в руки каждые четыре года. Этот факел, доверенный мне, – самое могучее на свете оружие. Достаточно могучее, чтобы сжечь нашу цивилизацию или стать маяком, который осветит путь в будущее и нам, и всему миру. Выбор остается за нами. Сегодня я говорю не только с нашими союзниками, но и со странами советского блока. Теперь, когда мы стоим на пороге двадцать первого века, я заявляю им: у нас больше нет причин для конфронтации. Мы должны сделать реальностью понятие «единый мир». Последствиями любого другого курса может стать только холокост, от которого не оправится ни один народ. Я прекрасно сознаю, какая бездонная пропасть лежит между нами и странами за «железным занавесом», но первейшей обязанностью этой администрации станет строительство нерушимых мостов через пропасти.