Мелкий бес - стр. 40

– Ну да, я знаю, что вы бедные. Босые ежеденком дома ходите.

– Мы это не от бедности, – живо сказал Владя.

– А что же, от богатства, что ли? – спросил Передонов и отрывисто захохотал.

– Вовсе не от бедности, – сказал Владя, краснея, – это для здоровья очень полезно, закаляет здоровье, и приятно летом.

– Ну, это вы врете, – грубо возразил Передонов. – Богатые босиком не ходят. У вашего отца много детей, а получает гроши. Сапог не накупишься.

Варвара ничего не знала о том, куда отправился Передонов. Она провела жестоко беспокойную ночь.

Но и вернувшись утром в город, Передонов не пошел домой, а велел везти себя в церковь – в это время начиналась обедня. Ему казалось теперь опасным не бывать часто в церкви – еще донесут, пожалуй.

Встретив при входе в ограду миловидного маленького гимназиста с румяным, простодушным лицом и непорочными голубыми глазами, Передонов сказал:

– А, Машенька, здравствуй, раздевоня.

Миша Кудрявцев мучительно покраснел. Передонов уже несколько раз дразнил его, называя Машенькою, – Кудрявцев не понимал за что и не решался пожаловаться. Несколько товарищей, глупых малышей, толпившихся тут же, засмеялись на слова Передонова. Им тоже весело было дразнить Мишу.

Церковь во имя пророка Илии, старая, построенная еще при царе Михаиле, стояла на площади против гимназии. Поэтому по праздникам к обедне и всенощной гимназисты обязаны были сюда собираться и стоять с левой стороны, у придела Святой Екатерины-великомученицы, рядами, – а сзади помещался один из помощников классных наставников, для надзора. Тут же рядом, поближе к середине храма, становились учителя гимназии, инспектор и директор, со своими семьями. Собирались, обыкновенно, почти все православные гимназисты, кроме немногих, которым разрешено было посещать свои приходские церкви с родителями.

Хор из гимназистов пел хорошо, и потому церковь посещалась первогильдейным купечеством, чиновниками и помещичьими семьями. Простого народа бывало немного, тем более что обедню здесь служили, сообразно с желанием директора, позже, чем в других церквах.

Передонов стал на привычное свое место. Певчие отсюда все были ему видны. Щуря глаза, он смотрел на них и думал, что они стоят беспорядочно и что он подтянул бы их, если бы он был инспектором гимназии. Вот смуглый Крамаренко, маленький, тоненький, вертлявый, – все оборачивается то туда, то сюда, шепчет что-то, улыбается, – и никто-то его не уймет. Точно никому и дела нет.

«Безобразие, – думал Передонов, – эти певчие – всегда негодяи; у черномазого мальчишки звонкий, чистый дискант, – так уж он думает, что и в церкви можно шептать и улыбаться».