Мелинда, жена рейнджера. Исторический роман - стр. 2
– Миссис Гибсон показала нам прелестный образец вензелей для нижнего белья из журнала «Харперс Базар», – ответила Джина. – Представь, дорогая, он вышивается белым шелком по белому батисту, получается очень скромно и элегантно.
– Как жалко, что ты уже замужем, и тебе не нужно приданое, – сказала Эллин.
– Ничего, мы подготовим приданое для Айрин, – улыбнулась Мелинда побледневшими губами и взяла сэндвич с блюда.
– Еще миссис Гибсон сказала, что случайно выглянула в окно своего магазина и увидела твоего супруга, он ехал к платной конюшне, – добавила Джина, кладя в свой чай ложечку сливок.
– Я встретила его, когда шла в церковь, – спокойно сказала Мелинда.
– И почему он не здесь? – резко спросила Джина. – Вы опять поссорились?
– Нет, он сообщил мне, что я еще не вдова, – холодно ответила Мелинда и взмолилась: – Тетя, я хочу завтра уехать на наше ранчо!
– Как хочешь, Милли, мы можем уехать хоть сейчас, – ответила Джина. – Но как же завтрашний праздник? Мы ведь обещали помочь устроить благотворительный базар.
– Конечно, дорогая, ты можешь уехать, когда пожелаешь, – сказала Эллин. – Мы сможем обойтись в нашем киоске без твоего вкуснейшего печенья. И ты, видимо, забыла приготовить льняные саше для продажи.
– Я останусь на завтрашний день, но в понедельник мы уедем, пожалуйста, тетя Джина, – взмолилась Мелинда.
– Да, дорогая, все будет так, как ты захочешь, – ответила мисс Келли.
– Спасибо, тетя, – выдохнула Мелинда, пытаясь сдержать слезы.
– После чая мы поможем тебе почистить орехи для печенья, – пообещала Эллин.
– Вы так добры, – пролепетала несчастная миссис Марш.
Шел уже первый час ночи, когда бедняжка добралась до постели. Печенье было выпечено, остужено и упаковано в красивые коробки, оклеенные золотой бумагой и перевязанные шелковыми ленточками. Льняные мешочки-саше для ароматических трав Айрин перевязала шелковыми шнурками. Вся выручка завтрашнего благотворительного базара пойдет на подготовку рождественского праздника в местной школе – покупку подарков ученикам, постановку рождественской мистерии и небольшой подарок учительнице миссис Толкин.
Мелинда рухнула на постель, едва раздевшись, и сразу же заснула. Удивительно, как работа успокаивает разбитое сердце! Утром молодая женщина едва разомкнула веки, и тяжелые воспоминания омрачили ее пробуждение – жесткая усмешка Теда, его гордо выпрямленная спина, его ледяное презрение. Постанывая, Мелинда сползла с постели. Из зеркала на нее глянуло осунувшееся бледное лицо, глаза покраснели, ресницы слиплись от слез. Больше всего несчастной женщине хотелось свернуться калачиком и лежать, выплакивая в подушку свое горе. Злясь на саму себя, на Теда и весь мир, она умылась холодной водой, расчесала волосы и скрутила их в любимую прическу. Синяки вдвое увеличили ее глаза, сверкающие, как у голодной кошки. Тихо ругаясь словами, которые леди никогда не произнесет вслух, Мелинда припудрилась рисовой пудрой, слегка подкрасила щеки и замазала синяки под глазами с помощью пудры и румян. Приготовленное на этот праздник ситцевое платье показалось Мелинде слишком скромным, и она достала из шкафа выписанное по каталогу шелковое платье цвета слоновой кости со вставкой из валансьенских кружев. Ехидно улыбаясь – пока они официально не разведены – счета оплачивает супруг, а этот туалет со шляпкой из итальянской соломки влетит ему даже не в десять долларов, Милли оделась и осталась довольна своим отражением в зеркале. Сбрызнувшись розовой водой, она спустилась к завтраку. Дамы хлопотали, укладывая корзины для праздника. Завтрак был уже сервирован. Леди ничего не сказали – холодный вид Мелинды пресекал все расспросы – но поцеловали они ее горячее обычного. За завтраком молодая женщина выпила только чашку чая и, попросив разрешения, встала из-за стола. Поднявшись в свою спальню, она подкрасила губы, надела шляпку и натянула кружевные перчатки. Теперь она готова выдержать любопытные взгляда всех жителей Пуэбло. Гордо выпрямившись, Мелинда спустилась вниз и взяла корзину для пикника. Остальные леди несли печенье в золотых коробках и пакет с саше. Дамы вышли на улицу и направились в сторону церкви.